Крио Ген - Андрей Хведчин

– Я таким образом, считайте, и на первом уровне побывал.

Он широко улыбнулся, будто ребенок, хваставшийся дорогой игрушкой.

Глаза у Дарса округлились.

– За пределом, конечно… В общем, за ту смену я деньги так и не получил. В самый разгар рабочей ночи прозвучал тревожный звонок. Звонила моя девушка. Я не хотел отвечать, потому что работа требовала максимальной концентрации. Но она не прекращала звонить. И страх, что у нее что-то случилось, взял свое, и я ответил. К сожалению, опасения подтвердились: она рыдала. Рыдая, она просила скорее приехать к ней. – Крио тяжело вздохнул, будто ее голос реально раздался в его голове. – Вскоре я спускался с волнореза, как чертова обезьяна: сам не понимаю, как не сорвался. Уже через пятнадцать минут я садился на свой байк. Сердце выпрыгивало из груди. В ушах до сих пор звучал ее надорванный голос, я чувствовал, что ехать в таком состоянии – не лучшая идея.

– Но, естественно, поехал, – подытожил Ларс.

– Да, она хотела, чтобы я был рядом. И я помчался к ней на встречу. Я ехал по трассе, совсем не обращая внимания на скорость и начинающийся ливень. В ушах звучал «Ночной звонок» – это последнее, что я помню. Видимо, грузовой шаттл возник передо мной так неожиданно, что я не успел отреагировать. Следующее воспоминание уже о больнице, я очень долго приходил в себя. Потом мне сообщили, что я пытался затормозить, но скорость была такой большой, что вылетел из седла головой вперед. Если бы не шлем с костюмом, то меня бы просто размазало. Сказали, что еще легко отделался в общем.

– Шаттл? Он же тоже на автопилоте. Я так и не поняла, из-за чего произошла авария. И скорость, и траектории – все контролируется. Система так создана, что все двигаются с оптимальными параметрами и сохранением наибольшей безопасности движения. Но ты говоришь так, будто байком управлял лично ты. Модуль траектории был взломан на байке, да?

– Ну я же сказал, что вина целиком лежит на мне. Я это признаю. Во мне тогда еще был этот юношеский максимализм, желание идти против системы. Но после аварии его выбило начисто. Я лично взломал свой байк еще в День Плача. На душе было так скверно, что хотелось сделать что-то плохое, что-то нелогичное. Пойти против системы, из-за которой я не смог увидеть вновь своих родителей. Тогда это было еще возможно, новая власть не успела взять все в свои руки.

В его словах сквозило некое воодушевление, от которого ребята несколько напряглись.

– Думаю, если бы я ограничился просто ручным управлением, то успел бы затормозить. Максимальная скорость рассчитывается всегда так, чтобы успеть остановить транспорт до столкновения. Но… я взломал и ограничитель скорости. Обычно я смотрел на спидометр и сильно не превышал, но тогда я на него и не взглянул.

– Извини за вопрос не к месту. Но что с девушкой-то случилось той ночью, она тебе рассказала?

Крио рассмеялся. Ухмыльнувшись, он ответил Ларсу:

– Не знаю или не помню: после аварии память зло шутит со мной. Да я ее с тех пор и не видел. Мне сказали, что она даже в больницу не приезжала ни разу.

– Может, с ней что-то случилось? – решила уточнить Крис. – Или вы недолго встречались на тот момент?

– Нет и нет. Встречались мы почти год, а то, что она была жива и здорова, я уверен. Она звонила в больницу. Но, видимо, узнав, что со мной все плохо, испугалась. Я хотел написать ей, но удалил сообщение до того, как она его прочла. Подумал, что так ей будет легче, не хотел, чтобы у нее был груз на душе.

– А она тебе не писала после этого?

Тут вмешался здоровяк. Выражение его лица было такое, будто рассказ Крио расстроил его даже больше, чем Крис.

– Старо как мир. Зачем ей писать, к чему драматизировать, и так все понятно. Такой банальный конец любовной истории.

– Может, все было и не так, как вы думаете. Может, у нее были причины. Хотя чего говорить, мои прошлые отношения тоже закончились в самый нелегкий для меня час, – задумчиво сказала Крис.

С ней уже было хотел поспорить Дарс, но пока подбирал вступительное слово, его опередил Крио:

– Я думаю, что это уже не столь важно. Все это в прошлом.

– Грустно, конечно, но, думаю, ты прав. А что тебе сказали про лечение?

– Ничего нового вы не услышите. От сильного удара проломило шлем, а за ним и череп. Как результат – сильное повреждение мозга, потеря головного импланта, я уж не говорю о банальных переломах и гематомах по всему телу. По страховке мне сделали операцию по регенерации поврежденных участков мозга, поставили последнюю модель импланта и выплатили солидную компенсацию, которая позволила мне очень быстро встать на ноги и поднять свой уровень жизни. Единственное, что меня тогда удивило, что страховых выплат хватило на все это. Но тогда я решил не акцентировать на этом внимание, боялся, вдруг что-то всплывет, и заставят все оплатить.

– Еще что-нибудь необычное ты заметил?

– Ну, разве что подключенный максимальный рекламный пакет на импланте.

Он улыбнулся.

– То есть про второй имплант тебе вообще никто не сказал ни слова?

– Нет, я впервые от вас о нем и услышал. И если честно, до сих пор не понимаю, откуда он у меня и зачем его поставили. Во всем должен быть какой-то смысл, в данном случае никакой логики я не вижу. А такие серьезные вещи не делаются просто так.

– Это мы еще узнаем, я надеюсь. Копать надо явно в больнице, – сказала Крис, потирая лоб. – Больше, в общем-то, и негде.

– Ты о том, о чем я подумал? – спросил Ларс с обычной серьезностью.

– Ларс, из нас двоих вроде бы ты самый умный. Конечно, она хочет взломать базу данных больницы, – съязвил Дарс и закинул ногу на ногу. Разговор входил в привычное русло, и на его лице опять появился азарт.

– С ума сошли? Это нереально. Больницы с развитием имплантологии стали самыми надежно охраняемыми объектами. Это вам не имплант какого-то клоуна взломать!

Все посмотрели на Крио, который, сам того не заметив, повысил тон.