Оtцы и деtи - Наталья Андреева

–? Она одна со всем этим хозяйством справляется? – удивился Аркадий. – Да еще маленький ребенок!

–? Нас тут и так буржуями называют, но Паша сказал: наплевать, делай как тебе удобно. В общем, мы наняли прислугу… – Николай Петрович смущенно кашлянул. – Помощница по хозяйству, да еще сезонные рабочие. Все – местные жители. Они охотно к нам идут. Особенно зимой, когда туристы и дачники разъезжаются.

–? Понимаю, – кивнул Аркадий. – Инет-то хоть есть в этой глуши?

–? Обижаешь, сынок. Не совсем уж мы темные.

–? Ну а ты? Часто пользуешься благами цивилизации? Или по старинке письма пишешь и отдаешь почтальону?

–? Ты, Аркаша, меня совсем уж в отсталые записал, – обиделся Николай Петрович. – Я знаю, что такое этот ваш вай-фай.

–? А блютуз? – насмешливо спросил Аркадий. – Ладно, не обижайся. Ты еще ничего в свои сорок пять. Продвинутый. Знаешь, что такое вай-фай!

Он заметил, что дядя и Базаров внимательно друг друга разглядывают. И между ними сразу возникло напряжение.

–? Идем, что ли, Женька, смотреть наши комнаты? – бодро сказал Аркадий, чтобы снять это напряжение.

–? Идем, – лениво откликнулся Базаров.

–? Ну что? – накинулся на брата Николай Петрович, когда парни ушли наверх. – Что скажешь? Как он тебе?

–? Он хищник. А твой Аркаша, извини, баран.

–? Скажешь тоже! – обиделся Николай Петрович.

–? Ну не баран. Олень. Красавчик – признаю. Добыча, в общем. Хорошо, что я здесь. А то этот Базаров вас сожрет. По глазам вижу: голодный. Мальчик из провинции, да?

–? Здесь-то тоже провинция. Я практически никуда не вылезаю из своей усадьбы.

–? Да, но родился-то ты в Москве. И у тебя с детства все было. А у него ничего. И это твое все ему не дает покоя. Он считает, что судьба несправедлива. Не только к нему, а вообще. И свой лакомый кусок можно только зубами выгрызть. Ты глянь, какой он цепкий. Аркашу-то под себя подмял, прожевал и не подавился. В общем, Коля, берегись.

–? Да ну тебя, – поежился Николай Петрович. – Лично я ничего такого не вижу.

Павел Петрович на это усмехнулся и пошел к себе в комнату, сменить рубашку. За стол он всегда садился при параде. Его комната единственная была на первом этаже. Павел Петрович вставал очень рано и говорил, что не хочет никого беспокоить. Тем более не хочет, чтобы беспокоили его.

–? Ну и как тебе дядя? – спросил Аркадий, когда Женька, закинув к себе вещи, пришел посмотреть и комнату друга.

–? Лев! Царь зверей, – насмешливо сказал Базаров. – Представляю, сколько баб по нему сохнет!

–? Завидуешь, что ли?

–? Я хоть и не лев, но на отсутствие женского внимания не жалуюсь. Скажи на милость, чего он так вырядился в деревне-то, твой дядя?

–? Он так привык. Даже если дядя останется последним человеком на земле, он все равно каждое утро будет бриться. А потом пойдет на пробежку.

–? Чтобы жить долго и счастливо в гордом одиночестве, – насмешливо сказал Женька. – По-моему, я ему не понравился.

–? Ему мало кто нравится.

–? Это видно. Типичный сноб.

–? Зря ты о нем так. Когда-нибудь я расскажу тебе его историю. Она очень интересная.

–? Умираю от любопытства.

–? Зря язвишь. Дядя – уникальный человек. И он тебе не по зубам.

–? Это мы еще посмотрим, – пробормотал Женька. – Извини, но эти твои родственнички… Паноптикум. А дача твоя – дыра. Ни одной смазливой мордашки не заметил, пока по поселку ехали. Сплошная деревенщина, – презрительно добавил он. – Боюсь, мы здесь со скуки подохнем.

–? Ты что, забыл, зачем мы сюда приехали? !

–? Нет, не забыл, – нахмурился Женька. – Но со скуки подыхать не собираюсь. Надо бы подумать, как здесь развлечься?

III

Феня к ужину не вышла. Зато появилась пожилая женщина, которая торопливо накрыла на стол. Николай Петрович смущенно сказал, что это соседка, которая помогает молодой маме по хозяйству. Это, мол, очень удобно, всем экономит время. В агентстве людей нанимать – надо с проживанием или на дорогу тратиться. А чужие в доме нежелательны. Отсюда соседка, которой приработок не лишний. Но щи Фенечка варила сама. И соленые маслята тоже ее рук дело, с прошлой осени остались. Маслят все похвалили, щи ели с отменным аппетитом. Готовила Феня просто, но вкусно, как и ее покойная мать.

За ужином Базаров молчал, налегая на вяленых лещей и пиво. Павел Петрович неторопливо попивал красное вино и почти ничего не ел. И тоже помалкивал. Говорил в основном Николай Петрович, рассказывал о своей дачной жизни. Потом разговор зашел о политике. Видя, что его никто не прерывает, Николай Петрович не на шутку разошелся.

–? …рыбы в озере почти уже не осталось! – возмущался он. – А какая раньше была рыбалка? Даже угря ловили. Угорь вяленый… ммм…

–? Краб тоже ничего, – сказал Аркаша, жуя этого самого краба.

–? Так это все китайское, – пренебрежительно отмахнулся Николай Петрович. – Своего-то ничего не осталось. Промышленность развалили, сельское хозяйство развалили. Куры импортные, говядина импортная.

–? И что вы сделали для того, чтобы это остановить? – лениво спросил Базаров. – Я имею в виду развал промышленности и сельского хозяйства.

–? Я сделал? – опешил Николай Петрович.

–? Ну а кто? Интересная получается ситуация. Все видят поле, заросшее сорняками, все его ругают, ругают страну, в которой это поле находится, и проходят мимо. Вместо того чтобы молча взять лопату, взять одну сотую этого поля и привести ее в порядок. Картофелем там засадить или клумбу разбить. Сто человек мимо за день прошло? Прошло. Если бы каждый так поступил – вот вам возделанный кусок так ругаемой нами России. Так нет же! Все мимо проходят. Но зато разговоров! О чем бы мы говорили, если бы в стране не был такой бардак? А так – часами можем сидеть, ругать правительство. Под пивко, да под водочку. Закусывая импортной курятиной, – ехидно добавил он.