Оtцы и деtи - Наталья Андреева

–? Папа, перестань. Я, пожалуй, тоже спать пойду. Мы все устали, народу в доме слишком много. В общем, до завтра. Спокойной ночи.

–? Спокойной ночи, сынок.

Когда Аркадий ушел, Николай Петрович, воровато оглянувшись на дверь, взял со стола графинчик беленькой, к которому из деликатности притронулся лишь два раза за весь вечер, и торопливо налил себе полную рюмку. Запив водку пивом, он почувствовал, что стало полегче, обида уходит. Да бог с ними со всеми. Ишь, умники! А промышленность все равно развалили…

…Базаров крепко спал, когда его разбудил вопль Аркадия:

–? Женька, вставай!

–? А? Что? – Базаров резко сел и протер глаза: – Который час?

–? Одиннадцать.

–? Утра?

–? Нет, вечера!

–? Шутишь, что ли?

–? Сейчас одиннадцать часов вечера!

–? Тогда какого черта? Я спать хочу! Убирайся!

–? На! – Аркадий сунул ему под нос айфон. – Читай!

Базаров, зевая, уткнулся в сводку новостей.

«В семье депутата Госдумы Алексея Чернова случилось огромное несчастье. Сегодня ночью его единственная дочь Маргарита была найдена мертвой в элитном ночном клубе. Есть версия, что восемнадцатилетняя студентка умерла от передозировки наркотиками. Но ее друзья единодушно утверждают, что такого быть не могло. Маргарита с детства страдала от сахарного диабета, каждый день колола инсулин, наркотики и алкоголь не употребляла. Училась только на «отлично», колледж окончила в Швейцарии, но потом, из-за того, что политическая обстановка в мире изменилась, отец вернул ее в Москву. Маргарита поступила на журфак, мечтала получить специальность журналиста-международника. Училась и здесь только на «отлично», в подозрительной компании ни разу замечена не была. Депутат от комментариев отказался. Ведется расследование. Зная характер Алексея Чернова, его жесткость и непримиримость, можно не сомневаться, что он выяснит все обстоятельства смерти своей единственной дочери. Мы будем держать вас в курсе».

–? Дочка депутата, значит. – Базаров закрыл айфон и отдал его Аркадию.

–? Ты понимаешь, что теперь будет? !

–? А какого черта восемнадцатилетняя диабетчица, такая вся хорошая и правильная, шляется по ночным клубам? !

–? Ты же слышал: ее подружка привела. Может быть, впервые в жизни! Девочка решила наконец повзрослеть.

–? Ну и дура, – хмуро сказал Базаров. – Теперь лежит в морге.

–? Неужели тебе ее не жалко? !

–? Какой толк жалеть мертвых? – пожал плечами Женька.

–? Ее отец теперь землю будет рыть, чтобы выяснить, как она умерла! Нам с тобой крышка.

–? Ладно, поглядим. Лягу-ка я спать.

–? И ты после этого уснешь? !

–? А что я, по-твоему, должен делать? По стенке бегать? – разозлился Женька. – Что сделано, то сделано. Остается только ждать.

–? А, может, самим в полицию пойти? С чистосердечным признанием?

–? После того, как мы удрали из клуба и приехали сюда? ! Никуда я не пойду, – твердо сказал Женька. – И ты не пойдешь. Я не пущу. У меня второго шанса не будет. Я эту стену десять лет прошибал. А теперь в том месте, где я прорвался, хотят натянуть колючую проволоку, прямо перед моим носом. Ну нет.

–? Ладно, как знаешь. В конце концов, я только воду принес. Промывать ей желудок была твоя инициатива.

–? Э… Да ты, парень, трус… А чего я, собственно, ожидал? Дядя дал тебе сегодня точнейшую характеристику. Самец-производитель. Если тебя посадят, кто же будет за вас, Кирсановых, размножаться? – насмешливо сказал Женька. – А нас, Базаровых, на этой грешной земле не надо. А то, не дай бог, Россия Америку обгонит. По части науки и ВВП.

–? Я ведь и обидеться могу, – хмуро сказал Аркадий.

–? На дядю не обиделся, а на меня обидишься? Да ты не только трус, но еще и продажный трус. А не хочется тебе стать хоть немного лучше? А, Аркаша?

–? Я сделаю вид, что ничего этого не слышал. Пойду водички попью. Увидимся завтра.

И он вышел из комнаты.

–? Дурдом какой-то, – пробормотал Женька, накрывшись с головой одеялом и отворачиваясь к стенке.

«Спокойно, спокойно… – уговаривал себя Аркадий, спускаясь по лестнице на первый этаж. – Я ведь знал, что он такой. И все равно меня к нему тянет. Надо терпеть…»

–? Не спится?

Он невольно вздрогнул. Внизу, в гостиной, сидел дядя. Перед ним на столе светился планшет.

–? А ты почему здесь? – нервничая, спросил Аркадий. – Не у себя в комнате?

–? А ты? – насмешливо спросил Павел Петрович.

–? Вот, водички захотел попить, – пробормотал Аркадий.

–? Водички? Или чего покрепче?

–? Ну, там морс или компот.

–? Ага. А я вот новости читаю. – Павел Петрович кивнул на планшет.

–? А я думал, в «Одноклассниках» сидишь, – попытался пошутить Аркадий.

–? Я не жалую Социальные сети.

–? Оно понятно. С твоей-то профессией.

–? Вот именно, – спокойно сказал Кирсанов.

«А вот взять да и рассказать ему все», – мелькнула мысль у Аркадия. – Пока Женька спит. Ну, поругает меня дядя. Зато отмажет. И за честность поощрит. А Женька… Женька определенно сядет. Дядя ему не спустит. И будет Базаров меня презирать. Он и так презирает, но по-доброму. Снисходительно. Нет, нельзя», – Аркадию стало стыдно. Женька столько пахал, чтобы получить заветный диплом, у Базарова действительно талант. И вот так взять и этот талант сломать, словно сухой прутик о коленку. И выкинуть.

–? О чем задумался, Аркаша? – ласково спросил Павел Петрович.

–? Да так. О будущем, – туманно ответил он.

–? Какую специальность выбрал?

–? Хочу стать врачом-педиатром.

–? Да, вырождаются Кирсановы, – насмешливо сказал дядя. – Я думал, хирургом, как твой друг.

–? Я кровь не люблю, – поморщился Аркадий.

–? По-крайней мере, честно. Что мне в тебе и нравится. Ладно, пойду принесу нам обоим компот. У Фени вкусный компот.