Пока цветет лотос - Наталья Андреева

– Ты все-таки его ударила, – улыбаясь, явно через силу, говорит Борис. По глазам видно, как ему больно. Он только что из больницы. – Ай, молодец.

– Какая же он сволочь! А ведь я его просила… Но как же так, Борис? Ведь ты сильный, ты все приемы знаешь.

– А толку? Сам не понимаю, как вышло, вроде бы все делал правильно. Но не успел оглянуться, как он захватил мою руку и просто надавил. Результат ты видишь. Видимо, у него практики побольше.

– Он что-нибудь при этом сказал?

– Сказал, что, если я не хочу потерять еще и голову, мне лучше забыть о твоем существовании.

– Значит, я больше не могу к тебе ходить? – Лицо у меня жалкое.

– Почему, можешь. Только эти занятия скоро придется прекратить из-за отсутствия тренера. У твоего мужа, Стеша, слова никогда не расходятся с делом. Если он сказал «оторву голову», значит, оторвет, – спокойно говорит Борис. – Да помирись ты с ним, – он машет здоровой рукой. – Чего вы там не поделили? Мне всегда казалось, что он к тебе неплохо относится. С чего вдруг ты вздумала его лупить?

– Лупить! Видел бы ты, как это выглядело! Еле ноги унесла! И то… – я благоразумно молчу о расплате, которую понесла. – Мне надоело быть вещью.

– Вещью? Но у тебя все есть, и даже сверх того. Женщины тебе завидуют.

– Я слова сказать не смею. А если кто-то берется меня защищать… – я киваю на его загипсованную руку. – Вот результат.

– Помирись с мужем, – повторяет Борис, и я понимаю, что «разговор» с Воронцовым не прошел даром. Видать, Андрей Ильич умеет быть убедительным. Как же! Он ведь тем и занимается, что решает проблемы! Теперь я точно знаю, как!

– Спасибо за совет.

– Удачи!

Теперь я надеюсь, вы поняли, каким образом в тот роковой день в моей руке оказался пистолет. Ну а что еще я могла придумать?

О Борисе, разумеется, мужу ни слова. Воронцов заезжает за мной в клуб, и мы делаем вид, что ничего не случилось. Я одеваюсь, и мы идем на стоянку.

– Куда ты? – говорит мне в спину Воронцов. И хмыкает.

– К машине. Мы ведь домой едем?

– И где, по-твоему, наша машина? – Он догоняет меня и берет за руку.

– Вон она, – я киваю на огромный черный джип, под стать моему супругу.

– Нет, Степка, ты нечто! И ты еще собралась получить права! Да ты свою машину от чужой отличить не можешь! – Это правда. Я всегда направляюсь к другой машине, похожей на нашу, но почему-то не к нашей. Воронцов постоянно над этим подкалывает. А сегодня решил всласть поиздеваться: – Скажи, какой у нее номер?

Я напрягаюсь, вспоминая заветные цифры. Игра называется «Угадай мелодию». Приз – муж на меня не наорет. И не ударит. Возможно, даже не изнасилует.

– «ССС…»

– ССС! Молчи лучше! Вон наша машина! – Он поворачивает меня на девяносто градусов и кивает на точно такой же черный джип.

– Я не вижу разницы.

– Дура! У меня рестайлинговая версия! Молдинги другие! Диски литые!

– Не знаю таких слов.

– Садись в машину, идиотка безмозглая, – шипит он, раскаляясь от злости, словно сковородка на плите. – Ты никогда не получишь права! Потому что ты овца! Ты еще хуже тех овец, которые уже эти права имеют! Они хотя бы могут отличить свою машину от чужой! Я устал тебя воспитывать! Все равно толку нет!

Я благоразумно молчу. Мелодию я не угадала, и заветный приз мне не достался. Теперь Воронцов в дурном настроении. И злость он весь вечер будет срывать на мне. Терпи, Стешенька.

– Вчера в Инете прочитал, что готовят экспедицию на Марс. Инопланетян хотят отыскать. Зачем же так далеко лететь? Вон, сидит одна, явно не с этой планеты, – продолжает глумиться Воронцов. И вдруг орет: – Куда прешь, идиот! Это я на главной! – Он с остервенением давит на клаксон. – Наверняка баба! – И увидев за стеклом черной «Ауди» прическу «конский хвост» с удовлетворением кивает: – Точно! Накупят прав… – муж смачно матерится.

– Какие у тебя планы на завтрашний вечер? – вроде бы невинно интересуюсь я, переждав залп. Выпустив пар, супруг включает радио. Слушает он всегда бизнес-новости, которые каждый час повторяются. Но я же ему не говорю, как меня раздражает эта его привычка? Жене или бабе, как говорит Воронцов, иметь дурных привычек не положено. – Мне к которому часу готовить ужин, Андрей?

– А я разве тебе не говорил? У меня деловая встреча, потом ужин в ресторане. Вернусь поздно, – бурчит Воронцов.

– Как поздно?

– Очень поздно. И давай-ка, Степанида Алексисовна, без самодеятельности. После работы – домой. И баиньки. Я все равно узнаю о твоих фокусах, даже если ты поменяешь клуб и тайком будешь бегать туда. На занятия «по самообороне», – с издевкой говорит супруг. – Предупреждаю: в следующий раз ломать руки твоим защитникам я буду у тебя на глазах. Чтобы ты слышала хруст костей. Может быть, это тебя образумит.

Я невольно вздрагиваю. Хруст костей! Воронцов знает, как меня вразумить! Поистине! Но не знает, что я способна залезть в его сейф, тем более что тот не заперт. Андрею и в голову не придет, что бунт на корабле, он бессмысленный и беспощадный, если попытаться утопить его в крови. Что и «насекомому» хватит мозгов понять: да, против лома нет приема, но против него есть огнестрельное оружие.

Чтобы скрыть свои мысли, я улыбаюсь.

– Вот так-то лучше, – бурчит Воронцов. И после паузы: – Степан Андреевич не звонил? Лиана, часом, не беременна?

– Не думаю.

– А почему? Она здорова? Я имею в виду, по-женски. Ты ведь ее об этом спрашивала?

– Я не вижу у нее признаков нездоровья. Тем более что медицина сейчас творит чудеса, а у Лианы полно денег. Просто у нее нет желания становиться матерью.

– А пора. Пусть займется тем, для чего ее, собственно, и содержат в шоколаде. Да еще в бархатной коробочке. Рожает детей. Хватит ногти красить и тыкать пальцем в айфон.