Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения - Наталья Андреева

– Денег хотите? – догадался Сабуров.

Жанна при этих словах вздрогнула и покраснела. Она-то чем лучше этого бородатого мужика? А он кажется таким противным! Голос свалявшийся, как старый мех. Как это все мерзко. И тут он раскатисто хохотнул:

– Я же понял, что ты мужик, Васильевич. Ну, какой мне толк в тюрьму тебя засадить? Честно сказать, не жаловала меня сестренка. Мужик и мужик. А она вон какая деликатная. Красивая, говорю, была баба, а? Попользовался ты?

– Замолчите.

– Попользовался, факт.

– Сколько?

Бородатый назвал сумму совсем тихо, видно, она оказалась очень значительной. Сабуров даже присвистнул:

– Вы с ума, что ли, сошли? Да за что?

– А как же? Не сама ж она с лестницы упала? Ты мне, Васильевич, очки не втирай. Дело можно возбудить. Уголовное. Я справлялся.

– Согласен, – неожиданно сказал Сабуров. Жанна вздрогнула. – Не сама. Только я не намерен платить за того, кто действительно это сделал. Лару я не убивал.

– А кто ж тогда? – насторожился бородатый. – Ты что, выходит, все видал?

– Да. Случайно.

– Кто ж это сподобился?

Жанна замерла. Неужели Сабуров скажет?

– Один парень, – неожиданно для себя услышала она. – Я тебе его покажу.

– Деньги-то есть у него?

– Найдет, – уверенно заявил Сабуров. – Родители богатые. Продадут кое-какие вещи, побрякушки фамильные, чтобы сыночек в тюрьму не угодил.

Так вот оно что! Они столкнулись там, наверху, Игорь и Сабуров. А внизу лежала Лара. Сабуров заявил, что он не убивал. Теперь бородатый вцепится в Игоря. Но почему Сергей так уверен, что Игорь не переведет стрелки обратно на него? Потому что есть причины.

Что-то здесь не так. В том, чтобы уголовное дело не было возбуждено, заинтересованы все. И Сабуров в том числе. Версия несчастного случая следствие устраивает. Показания свидетелей не расходятся даже в деталях: шампанское, антидепрессанты, внезапное головокружение. А если подмазать и заплатить бородатому, ничего и не будет. Никакого уголовного дела. Видимо, Сабуров просто хочет помотать Игорю нервы. Счеты свести. А счеты между ними давние. Бородатый с такой же бульдожьей хваткой, как его покойная сестренка-альпинистка. Одна порода – собачья. И не стесняется. Хоть в рожу ему плюнь, он утрется и снова за свой кусок. Не мытьем, так катаньем.

Бородатый и старушка остались ночевать в особняке. У них имелись билеты на завтрашний поезд, но бородатый решил их сдать. Мол, надо задержаться на несколько дней, Москву посмотреть. Когда еще представится такой случай? Смерть сестры его нисколько не угнетала. Сабуров их не гнал. Утром, когда Жанна встала, бородатого в доме уже не было, а старушку взяла на свое попечение Александра Антоновна. Позавтракали они на кухне, и, допивая кофе, Жанна вдруг вспомнила:

– Завтра же Новый год! А почему в доме нет елки?

– Елки? – удивился Сабуров. – Какая еще елка! Не до того.

– Почему? – огорчилась Жанна.

В детстве у нее всегда была елка. Мама приносила ее из леса, и в доме сразу же распространялся запах хвои. Жанна развешивала игрушки, стеклянные, с которых местами облупилась краска, и из папье-маше. Под елку ставили Деда Мороза, а на окна наклеивали бумажные снежинки, которые Жанна вырезала в большом количестве из тетрадных листков.

– Какой уж тут праздник, – вздохнул Сабуров. – Посидим, выпьем шампанского под звон курантов, телевизор посмотрим и ляжем спать.

– А Эля? Нет, елка у нас будет! – тряхнула головой Жанна. И решительно сказала: – Надо ехать в город.

Сабуров протестовать не стал. Напротив, обрадовался:

– Едем! Надо развеяться. Элю с собой возьмем?

– Пусть это будет для нее сюрприз, – тихо сказала Жанна. – Мы купим елку, игрушки и подарки. Всем-всем-всем!

Наступили новогодние каникулы, и дети отсыпались чуть ли не до полудня. Сережа-младший, зевая, первым спустился вниз, лениво поинтересовался:

– Куда это вы собрались?

– В город! – ответила Жанна.

– А… Понятно… Завтрак есть? – Он стремительно рос и без конца что-то жевал. Казалось, еда интересует его больше всего на свете.

– Александра Антоновна блинчиков напекла. Остыло уже все. Эх ты, соня, – не удержалась Жанна и потрепала его по светлым волосам. Подросток отстранился.

– Жанна! Ты идешь? – крикнул Сабуров, спускаясь со второго этажа. – Сергей! Ты встал?

– Ну.

– Опять до часу ночи за компьютером сидел? Глаза испортишь! И мозги спекутся.

– Достали, – огрызнулся Сережа-младший и протопал на кухню.

Сабуров махнул рукой: ладно, потом. И пошел в гараж за машиной. Жанна радовалась. Ей хотелось побыть с ним наедине, как-то утешить. Мол, наладится все. За каких-нибудь полгода привычный уклад его жизни нарушился, одна за другой ушли женщины, вокруг которых вращалось все. И Сабуров потерялся. В машине он поначалу привычно молчал, Жанна же была занята своими мыслями.

Первый выход в свет. Москвы она не знает. Что такое метро? Как им пользоваться? Как оплатить проезд? Как не заблудиться? Целые дни проводя перед включенным телевизором, она получила достаточное количество информации, но как ею пользоваться? И жизнь – это не кино. Нестандартные ситуации – вот что пугало. Впрочем, стандартные пугали тоже. Она боялась выделиться из толпы – первый этап, который проходит новичок. Потом он из кожи вон лезет, чтобы выделиться.

Ей было радостно и немного страшно. Больше всего она переживала: как я выгляжу? Жанна надела куртку Сабины, ее ушитые в талии джинсы, которые заметно висели на бедрах. На голову вязаную шапочку. Она жадно смотрела по сторонам. Как одеваются молодые девушки, ее ровесницы?

При выезде из поселка она спросила Сабурова:

– Сюда автобусы ходят?

– Ну, разумеется! Если рукой махнуть, остановится экспресс, рейсовый автобус ходит редко, до электрички далеко. Такси ловить не советую.

Жанна заметила автобусную остановку. Значит, махнуть рукой. Экспресс – это…

– Экспресс, он какой?

– «Икарус». Синий. На переднем стекле надпись: «Москва».

– Понятно.

Она замолчала, осмысливая полученную информацию. Когда же стали подъезжать к Москве, Жанну словно прорвало. Она задавала Сабурову бесконечные вопросы, на которые тот еле успевал отвечать. Ей хотелось узнать сразу все.

Город ее ошеломил. Теперь Жанна не сомневалась: непременно заблудится, если отпустит руку Сабурова, за которого цеплялась, словно маленькая девочка. Повезло, что у нее хорошая зрительная память! Главное – запомнить номер его машины. На стоянке перед огромным торговым центром их море.

– Я ни за что без тебя не уеду, – пообещал Сабуров. – Если потеряешься, дам объявление по радио.

Жанна немного успокоилась. Народу в торговом центре оказалось много, но цены такие, что толпы, как на рынке, не создавалось. Можно спокойно выбрать подарки, примерить одежду. Первым делом они купили пушистую искусственную елку. Жанна немного огорчилась: в доме не будет пахнуть хвоей. Но оценила практичность Сабурова: с искусственной елкой меньше возни. Потом они вместе выбирали елочные игрушки. Подарки детям тоже выбирали вместе, причем Сабуров советовался с ней, как со взрослой.

Жанна с горечью думала, что ей нечего подарить. За всю свою жизнь она не заработала еще ни копейки. Только брала. Меж тем ходит по магазину, где цены о-го-го! С чужим мужчиной, который расстается с деньгами легко и словно бы испытывая легкое недоумение: откуда взялись? И когда наконец их не станет? Он, казалось, спешил поскорее от них избавиться. Практичный человек поступал крайне непрактично. Что будет, когда деньги Сабины закончатся? На что они все станут жить? Почему-то Жанна уже причисляла себя к его семье. Непонятно только, в качестве кого? Домработницы? Помощницы по хозяйству? Гувернантки? Она убеждала себя, что берет в долг. Что непременно научится зарабатывать и вернет все сполна. А пока…