Тень Зверя - Ольга Аро

Хотелось привычно выругаться, но рот был занят чужими губами. Нежность поцелуя переворачивала душу: легкие касания, мягкость и тепло, знакомые и родные.

И одновременно с этим – невероятно спокойный, почти неподвижный, замерший на вдохе Раза, не отталкивающий, но и не привычно берущий свое.

Вэл не желала думать о нем и его чувствах, искать объяснения его поведению. Ее интересовали только свои желания, которые она таила в себе так долго.

Уверенно проникла языком в расслабленный, подвластный ей рот, ощущая знакомый вкус, и тут же застонала, почувствовав, как окончательно и бесповоротно теряет себя. Она подалась вперед, подобрала ноги, садясь на колени и обхватывая руками черноволосую голову.

Условия. Договоренности. Цена поцелуя.

Да пусть катятся в пекло.

Она ласкала, мучила себя, не получая ничего в ответ, и тут же знакомая неуверенность распустилась в груди, проясняя одуревшую голову.

Раза позволял целовать себя, не реагируя, не обнимая, не овладевая. Спокойный, терпеливый, выжидающий.

Сука.

Смутное разочарование в самой себе опустилось внутри, оседая на ребрах пеплом.

Вэл остановилась, не открывая глаз, удерживая голову Раза обеими руками, чувствуя под пальцами мягкость черных волос, улыбнулась, чуть касаясь губами его рта, понимая, что проиграла.

Руки опустились на плечи, обвивая шею. Вэл, не стирая смущенной улыбки проигравшей, прижалась лбом ко лбу Раза, не смея поднять веки.

– Я слушаю, Вэл, – негромко произнес Раза, проводя носом по ее щеке. Волосы скользнули по коже. Почти нежно, почти ласка.

Как и приказ, который он только что озвучил. Почти нежный.

Она тихо засмеялась, поднимая веки и мгновенно окунаясь в бездонную тьму прищуренных глаз Раза. Волна дрожи прокатилась по спине, отзываясь на один лишь взгляд напротив.

– Да, я хранила верность и ждала, – смотря прямо, улыбаясь кончиками губ, смиренно признала Вэл. – Потому что ты мой Первый.

Раза ухмыльнулся. Сверкнули черные глаза, обводя взглядом потерявшее краски лицо Вэл.

Несомненно, с самого начала играл, зная все слабые стороны противницы. Зная ее лучше всех, – и куда лучше ее самой.

Черные брови насмешливо изогнулись.

– Ну вот, Кролик. Ведь несложно, правда?

– Нет, не сложно, – согласилась Вэл, чуть отодвигаясь и поглаживая пальцами мягкую кожу черной куртки. – А теперь ты скажи.

Блеснуло синим из-под темных ресниц, когда она встретила полный невысказанных вопросов взгляд Раза.

Он нахмурился, и Вэл почти увидела звезды в непроглядных радужках. Она прикусила губу, понимая, что никаких звезд там нет, только лишь собственное отражение.

– Скажи как есть, Ра. Ведь у меня хватило смелости, значит, и у тебя хватит. – Вэл с интересом наблюдала, как на его лице появляется странное незнакомое выражение, похожее на смущение.

Невероятно.

– Что ты хочешь услышать? – внезапно севшим голосом спросил Раза, не сводя с лица Вэл растерянного взгляда.

– Говори, Ра, я слушаю, – помолчав, неожиданно спокойным тоном ответила Вэл. – Если хочешь, чтобы все было по-другому, – просто скажи. Пора начинать говорить, мой Первый.

Тишина сгустилась вокруг, почти осязаемая. Они молчали, смотря друг на друга, – так, словно остались на свете вдвоем, и вокруг, в мире за стенами этого дома не было ни единой живой души.

Раза глубоко вздохнул, приоткрыл губы и замер, будто оборвавшись на полуслове.

Сердце затаилось, выжидая. Вэл услышала шум моря в ушах, накат высоких волн, стремительный прибой, от которого нет спасения.

– Я – твой, Вэл, этого не изменить, – не похоже на себя дернув уголком рта, шепнул он, смотря в голубые, тускло блестевшие глаза.

Удар сердца – и Вэл затопило огромной, высокой волной. Хлынуло через край, обжигая кожу, нечто горячее и красное как кровь.

Она чуть заметно улыбнулась дрогнувшими губами, закрыла глаза, погружая себя в спасительный мрак, где не было алого цвета.

Нет, от алого не убежать. Никогда. Острое лезвие полоснуло изнутри, заливая жаром. Вэл застонала, стиснула пальцы на коже куртки, подалась вперед, прижимаясь всем телом к широкой груди Раза, уперлась коленом в его бедро и тут же ощутила сильные руки, обнявшие за талию.

А затем губы, привычно жестокие и подчиняющие, завладели ее ртом.

– Твой, – шепнул Раза, кусая, причиняя боль. – Запомни это на всю жизнь, Кролик.

И тут же – толчок, от которого спиной ударилась о стену, и полубезумный неконтролируемый смех прорвался сквозь рваный поцелуй, и пальцы, вцепившиеся в податливую кожу куртки, будто свело судорогой.

Вэл села на пол, чувствуя чужую руку на бедре чуть выше колена, оглаживающую вверх по грязной ткани штанов.

Раза почти зарычал, пробуя капли крови, выступившие на растерзанной губе.

– Слышишь меня? – мучая влажный сдавшийся рот, выдохнул он. – Отвечай.

Приказ в тихом голосе, от которого колотило тело, бросая в жар.

Не дождавшись ответа, Раза приник к истерзанному рту, едва не трахая его языком, усиливая напор, даже в поцелуе становясь собственником.

Вэл застонала, почти не осознавая своих действий, забираясь ладонями под воротник куртки, смыкая пальцы на его шее. Она почувствовала, как дернулся кадык Раза, как бешено бьется вена, и сглотнула пересохшим горлом.

– А когда ты будешь только моим? – шепнула Вэл, отстраняясь, прерывая свергающий в пропасть поцелуй, сквозь темные ресницы заглядывая в черные, почти безумные глаза.

– Я и так твой, или ты не слышала? – Только лишь горькая усмешка, прикрытые в удовольствии веки и мягкость влажного языка, с наслаждением слизывающего кровь с нижней губы. И кажется, что Раза не чувствовал, не желал замечать рук, сомкнувшихся на шее.

Пальцы Вэл разжались, отпуская, скользнули вниз, задели серебряную цепочку, провели линию по мышцам груди, ощущая их сквозь плотную ткань черной туники.

– Ра, – разлепив ноющие губы, с мольбой в тихом голосе выдохнула Вэл. Она прижалась затылком к стене и запрокинула голову, уставившись в потолок, набирая полную грудь воздуха. Взгляд зацепился за выкрашенные светлой краской балки потолка, ровные и длинные, обыденные и оттого почему-то несущие спокойствие изнуренной душе.

– Я все знаю, – чуть слышно ответил он, прикасаясь ртом к измученным губам в последнем нежном и неожиданно заботливом поцелуе.

– Прости меня за то, что позволил себе… что не сдержался. Я буду всю жизнь виноват перед тобой за это.