Контроль, успех, поражение - Марина Аверина

Но кому? Подруга Лиза – одна из лучших и раскрученных бизнес-тренеров, всегда её выручала, но сейчас её видеть было просто нельзя, всё поймёт по глазам, начнёт спасать своими разговорами по душам. Вторым по списку стоял Александр – Алекс Голд, коуч-маргинал с невероятными рейтингами и гонорарами. Боже мой, имя как у порнозвезды, кому такое приходит в голову?

Мария позвонила, Алекс мог и уже выезжал.

Удивительно, как в его перегруженном расписании для неё всегда находилось время, хотя за помощью именно к нему она старалась обращаться как можно реже. Но, когда бы ни обращалась, он мог. Он вообще всё и всегда мог. Только в сексе не смог пару раз. Но об этом они вдвоём предпочитали не вспоминать.

– А может, из-за этого? – подумала Мария. – Отрабатывает провалы в своём безупречном позиционировании у себя в голове? Или боится, что расскажу и подпорчу репутацию? В общем, дело хозяйское, главное, чтобы приехал.

В 17: 10 собрались наконец все, кто должны были прийти, и приехал тренер. У сотрудников отдела продаж полезли на лоб глаза, сессии Алекса стоили больше их месячной зарплаты, иногда вместе с бонусами. Мария выросла в их глазах и, кажется, ещё сможет собрать с этой ситуации пару дивидендов, всё равно работу Алекса оплатит фирма, Виктор ей за сегодняшний день невероятно задолжал. Снова успех, зафиксировано.

До 20: 00 без десятиминутного перерыва в середине из-за десятиминутной же задержки в начале – у неё всё строго, не забалуешь – ошалевшая от счастья команда отрабатывала тренинг на сплочённость, как неистово верующие воскресную мессу в чёрном квартале. Да, «Аллилуйя» тоже пели. Мария всё это время сидела в углу зала с блокнотом в руках, проводя перекрёстную ассесмент-оценку.

Рабочий день завершён. Виктор с объекта так и не вернулся. Алекс без подкатов и неделовых предложений поблагодарил за приглашение, получил чек и беззвучно укатил в своём рабочем понтовом Ламбо. Хотя любил он Форды за их прямоту и чёткость, сам рассказывал.

20: 10.

Она всё ещё сидела в своём кабинете. Хотя никогда не задерживалась на работе, считала это неприличным. Кто-то мог подумать, что она что-то не успела за день, а это неприемлемо.

Сидела, потому что просто не знала, что делать дальше. По плану было отмечание итогов собрания директоров с подругой в шикарном ресторане. Столик забронирован, Лиза уже там, звонила. Ехать не хотелось. Отмечать-то нечего. Всё будет в понедельник. Понедельник!

Она открыла расписание в ежедневнике. Понедельник был расписан по минутам, как обычно. В 15: 00 она должна будет уже час работать над ежеквартальным отчётом. Если старт написания отчёта сдвигается, посыплется вся неделя. Можно заменить пару встреч, сесть за отчёт после собрания, но это же никуда не годится! И праздновать вечером в понедельник! Кто празднует в понедельник, перед целой рабочей неделей? Грустно и чревато последствиями. Конечно, у Марии случались сдвиги в расписании и даже нередко, она всегда умела ловко лавировать между неизбежными неожиданностями и чётким контролем. Но в нынешнем случае голова просто отказывалась принимать необходимость всё перестраивать. «Они меня прокатили! »– кричал кто-то внутри неё. Как вообще можно было сделать это таким ценным и важным событием? Может, вместо этого вступления в совет прямо сейчас поменять вектор работы, уволиться и пойти в госструктуру, в политику?

– Напишу заявление! – Да ты что! – раздались без паузы у неё в голове голоса матери и отца.

– Ох, не люблю это, – с горечью вздохнула Мария, – опять родительские интроекты, опять психотерапия, анализ. Может, записаться на выходные к бывшему аналитику? Очень гениальная женщина и работает семь дней в неделю, понятно, что за безумные деньги, но она того стоит.

Хотя копаться снова во влиянии родительских фигур на её жизнь не было уже ни желания, ни времени, ни смысла. Это этап пройденный.

Расписание на понедельник перекроила, столик забронировала. Позвонила подруге – ужин за мой счёт. Как оказалось, та уже познакомилась с мужчиной за соседним столиком и проводила неожиданное удачное свидание, сразу поняв, что праздновать нечего и Мария не приедет. Мужчина за ужин, конечно, заплатит, минус лишние траты, тоже хорошо.

Перешла на расписание в выходные. Всю субботу забила до отказа бегом, тренировками, йогой, медитациями, бассейном и сауной, массажами и процедурами. Они итак там были по расписанию, выходные у Марии всегда уходили на поддержание формы и холёного внешнего вида, но интенсивность увеличила и сроки перерывов сократила. Нужно, чтобы просто некогда было думать, совершенно некогда.

На воскресенье стояла поездка к сестре и маме. Отдельная душевная песня. Во-первых, всегда день выпадает полностью из жизни, во-вторых, она возвращается домой с гудящей головой от криков племянников, всё время копошащихся рядом со взрослыми, и непрерывной речи женской составляющей её семьи, рассказывающей обо всём, что произошло за месяц с того момента, как они последний раз виделись.

Захотелось отменить! Сразу! Тошнота в горле. А если вдруг спросят про её успехи, про собрание, хотя она особо не распространялась? Но ведь спросят! Катастрофа. Хотя нет, это ведь не к отцу поехать, что она тоже делала один раз каждый месяц для уравновешивания системы. Мать с отцом развелись, когда ей было пятнадцать, и с этого времени приходилось отрабатывать на оба фронта.

– Поеду, – сдалась Мария, – к тому же менять ещё что-то в уже согласованном расписании- совсем сбиваться с курса!

Подкорректировала время подъёма и нахождения в магазине игрушек для покупки подарков племянникам. И поставила дежурный звонок на 18: 00, чтобы, сославшись на срочное дело, уехать от них пораньше и зайти по дороге домой в любимый магазин, купить новые туфли. Обувь, как говорила подруга Марии, её настоящая и единственная в жизни страсть. Хотя она сама таковой считала работу.

Итак, график переработан. Осталось решить только один насущный вопрос. А что теперь с этим вечером пятницы делать ей самой?

21: 00.

– Ой, вы ещё здесь, прошу прощения, я не знала! – В её кабинет без стука вошла немолодая уборщица. – Вы никогда не задерживаетесь. Хотите, попозже зайду?

– Нет, не надо, работайте, я уже ухожу. – Мария взяла сумку и вышла из кабинета. Какая нищенская прямота и бесцеремонность, сама же извинилась, сама же и упрекнула меня, что я ещё тут. Какое вообще твоё дело?