Контроль, успех, поражение - Марина Аверина

– В смысле психотерапевт? – изумилась Мария в стекло уже захлопнутой двери.

Шины авто зашуршали по мокрому асфальту, унося её в ночь по дороге к дому.

Ожидание

Признайтесь, чего вы ждёте дальше от этой истории? Историю любви, не иначе.

Такую неожиданную, но верную. Такую лёгкую и чистую, уносящую прочь всё прошедшее, как дурной сон. Как в романе, как в кино о любви, как у кого-то в жизни…

У кого-то, но не у вас.

Иначе зачем бы вам тогда об этом мечтать прочитать? Вы наслаждались бы своей собственной историей.

Но такие истории в жизни случаются редко, а фильмы ради рейтингов врут.

Ожидания от жизни во многом сказываются на нашем к ней отношении. Ведь если ожидания не оправдаются, то мы ею становимся недовольны. Недовольны собственной жизнью. Тем, как она протекает, как складывается. И вместо того, чтобы что-то менять, мы начинаем роптать на ожидания и то, что они не сбылись. А возможно, им просто не стоило быть изначально.

Мария такую историю любви в своей жизни даже не рассматривала. Хотя на душе просилось прорасти что-то неземное и светлое, может, вера, может, надежда, а может, что-то ещё столь же глупое и наивное.

Утром в субботу она проснулась совершенно разбитой после попойки, не помня, как добралась до дома. Нашла одежду смятой на полу, хотя никогда так не раздевалась, в кармане пиджака его визитку с именем, профессией и номером телефона. Как реликвию положила на прикроватный столик и на целый час уселась в постели, обложившись подушками, с антипохмельным напитком в руках, её фирменный секретный рецепт. В голове прокручивался вчерашний вечер, его слова, взгляды, жесты.

Как она не поняла, что он психотерапевт? Эту братию она знала хорошо и узнавала за версту. Психотерапевтов у неё в жизни было два, даже, можно сказать, три, если вспомнить ещё и семейного специалиста, к которому они ходили перед разводом родителей всей семьёй. Майк был совершенно на них не похож: ухоженный, самоуверенный, пьющий, нарушающий границы, будто обычный мужчина в обычной жизни. Может, все они в обычной жизни и были просто людьми, но по опыту верилось слабо. Вспомнить хотя бы Алекса, пусть он, конечно, и не психолог. Мария посмотрела на прямоугольник картона, лежавший на столике, и поняла, что бросает взгляд на него уже не первый раз. По телефону Майк ей ещё не звонил, сообщений не оставлял, тишина.

– Мог бы и поинтересоваться, как я добралась или как чувствую себя с утра после вчерашнего!

Итак, каков итог этой встречи? Телефон он у неё взял, ей свой дал, но, как видно, рабочий, все счета и такси оплатил, но домой не напросился, не пригласил ни к себе, ни в отель, и вообще секса у них не было. Вообще ничего не было, даже поцелуя в щёчку на прощание. Просто выпили вместе, поговорили, как в одном купе поезда проехались, и разошлись.

Утренняя пробежка была пропущена, практика йоги безнадёжно испорчена несмолкаемыми мыслями в голове. Оставалось собраться и не провести весь предстоящий день впустую, что она и сделала. Хотя постоянно в течение дня возвращалась к непрошеным мыслям о мужчине, появляющимся у неё в голове столь бесцеремонным образом. А вот мысли о совете директоров, перенесённом на понедельник, которых она так боялась в пятницу вечером перед уходом с работы, так ни разу и не появились. Это она с удивлением поняла, отходя ко сну после нагруженного спортом и сомнениями дня.

Ночью ей приснился сон. Шёл дождь, косой ливень со шквальным ветром, она в образе дамы викторианской эпохи в шляпке и кринолине стояла прислонившись плечом к чёрному железному столбу уличного фонаря, который возвышался над ней и пытался освещать своим тусклым тёплым светом окружающую непогоду. Зонта в руках у неё не было, и она просто держалась за этот столб, как за последнюю надежду в мире, отданная на откуп ледяному дождю и холодным ветрам.

Проснулась в поту среди ночи и больше заснуть так и не смогла.

Снов Мария не видела ну или во всяком случае не запоминала уже года два, с тех пор как закончила свою последнюю трёхгодичную эпопею психоанализа, и этот ей совсем не понравился. Почему-то в памяти всплыл пугающий сон излюбленной героини из «Унесённых ветром», когда в густом тумане она пыталась найти что-то самое дорогое, но так и не нашла, в итоге потеряла всю семью и любимого Рэтта в реальной жизни.

2: 36.

До подъёма ещё далеко. Заснуть не получится. А с утра предстояла тяжёлая поездка к маме.

Разговоры, разговоры…

14: 00.

Уже два часа она восседала за большим обеденным столом в гостиной загородного дома. Её дома, в котором счастливо жила женская часть её семьи без неё самой. Стол ломился, дети кричали, мама, разгорячённая и счастливая, всё время подносила что-то новенькое из кухни, во рту стоял запах металла и хотелось стошнить.

Она подъехала как всегда в 12: 00 к дому в весьма элитном частном посёлке, нагруженная пакетами и коробками. Раз в месяц она изображала из себя Санта-Клауса или добрую бездетную старую тётушку – крёстную фею, которая одаривала всех своим вниманием, заботой и подарками и успевала упорхнуть до того, как надоест.

Дом был двухэтажный в европейском стиле, с большим задним двором и бассейном. Покупка и обустройство этого дома стоили ей немалых денег, но это было вложение в будущее, пока для стареющей мамы, после для себя самой, когда, наевшись городской жизнью и гонкой достижений, она сама переедет в него со своей библиотекой классической литературы и виниловых пластинок. Мама тоже вложилась в этот дом продажей их старой квартиры, отошедшей ей и девочкам после развода с мужем. А сейчас его обеспечение, обслуживание и арендную плату покрывали ежемесячные оплаты арендаторов трёх городских квартир Марии, которые она купила в своё время как вложение капитала и не пожалела. Прибыль от этих строк дохода и расхода равнялась нулю, но хотя бы не отягощала их с мамой финансовые отношения.

Её желание переехать сюда резко изменилось, когда почти три года назад после развода с мужем и весьма весомых финансовых потерь к маме с тремя малолетними детьми нагрянула её младшая сестра. Да, тяжеловато наблюдать, когда твоя младшая сестрёнка в 25 уже успела побывать замужем дважды, нарожать целую стаю детей и остаться без средств к существованию, но при этом была совершенно наивной, как прежде, открытой к миру, откровенной и попросту глупой. Первый брак сестры продлился ровно год, когда в 18 лет, как говорится, «по залёту» родители настояли на женитьбе с её тогдашним парнем. Парень был приличный, из хорошей семьи, на пару лет старше, но совершенно не готов, как и она сама, к семейной жизни. После скоропостижной свадьбы, тяжёлой беременности, родов и пары месяцев её послеродовой депрессии брак безнадёжно развалился. Отцом он оказался потрясающим, постоянно виделся с дочерью, вкладывался в её воспитание и образование. Иногда Мария думала, что её старшей племяннице, очень милой, скромной и застенчивой девочке, намного лучше было бы расти с отцом и его родителями в аристократической спокойной обстановке. Но, конечно, вслух она эти мысли никогда не высказывала. В 21 год обезумевшая от одиночного материнства Эль, так по-свойски звали домашние её младшую сестру, вышла замуж во второй раз за абсолютного нахала, грубого и невероятно богатого мужика. Не отнять, её сестра была очень красива и умела вскружить мужчинам голову, но почему-то в отношениях или браке с ней они очень быстро просыпались от её чар и сбегали. Когда родились близнецы, совершенно несносные мальчишки, второй муж тоже недолго продержался и сбежал, оставив ей очень мало возможностей прожить самостоятельно по условиям брачного контракта, который она бездумно подписала перед свадьбой. Сыновьям он отвесил нехилый трастовый фонд, замороженный на сторонние вмешательства до их восемнадцатилетия.