Кто здесь власть? - Грэм Робертсон

При поддержке старых друзей из Санкт-Петербурга, включая других бывших агентов КГБ и сторонников либеральной экономики, Путин быстро завоевал авторитет и доверие Ельцина. Он был назначен директором ФСБ, которая пришла на смену КГБ. В августе 1999 года Ельцин сделал Путина премьер-министром. В то время ни в России, ни за рубежом почти никто не ожидал от него ничего особенного. О нем вообще мало кто слышал. Однако решительный ответ на серию состоявшихся месяц спустя террористических атак и мастерство, продемонстрированное при разрешении возобновившегося чеченского конфликта, завоевали ему симпатии публики. В августе 1999 года лишь 2 % российских избирателей готово было проголосовать за Путина на президентских выборах. К октябрю его поддерживал уже 21 %. К ноябрю 45 % участвовавших в опросах говорили, что намереваются отдать свой голос Путину после ухода Ельцина. Решение Ельцина уйти в отставку на заре нового тысячелетия и сделать Путина исполняющим обязанности президента показалось вполне естественным. В марте 2000 года Путин выиграл президентские выборы, набрав 54 % голосов.

Контраст между Путиным и Ельциным – почти непьющим спортсменом и престарелым алкоголиком со слабым здоровьем – был предельно резким, но Путин получил еще кое-что, чего у Ельцина не бывало: высокие цены на нефть. Пока Ельцин был у власти, цена на нефть почти не превышала 20 долларов за баррель. Однако с 2000 года она начала практически непрерывно расти и добралась до 70 долларов за баррель в 2006 году, а затем до 130 долларов за баррель в 2008-м. В условиях серьезной зависимости экономики от экспорта нефти и газа такой удачный расклад подпитывал беспрецедентный рост доходов рядовых россиян и повышение уровня жизни. Россияне вели зажиточную жизнь, которой не знали прежде, и она резко контрастировала с нуждой, испытываемой многими в 1990-х, при Ельцине.

Но это процветание имело свою цену, которой стало серьезное ужесточение государственного контроля над медиа. Через три месяца после победы на первых президентских выборах Путин взял под личный контроль расследование деятельности компании “Медиа-Мост”, владевшей самыми успешными независимыми медиаплощадками России. Собственник компании, Владимир Гусинский, который из театральных режиссеров переквалифицировался в банкиры, был арестован по обвинению в финансовом мошенничестве. К осени 2000 года Гусинский бежал из страны и потерял контроль над своими активами в “Газпроме”, государственной компании, обладающей монополией на экспорт природного газа. В январе 2001 года еще один так называемый олигарх, Борис Березовский, понял намек и передал контроль над своим телеканалом, ОРТ, а вскоре после этого бежал из страны. Путин, избирательная кампания которого была частично профинансирована Березовским, назвал его решение “мудрым”.

Путину не понадобилось и года, чтобы установить контроль над национальным радио и телевидением. Однако общество почти не выражало протеста. В глазах многих журналисты НТВ, ОРТ и других каналов были неприкасаемой элитой. Порой они зарабатывали сотни тысяч долларов в год, когда рядовые россияне с трудом получали по сотне долларов в месяц. Считалось, что за такую щедрость журналисты платили верной службой своим работодателям, а не обществу. Гусинский и Березовский, как предполагалось, нажились на коррупционных, инсайдерских схемах приватизации в 1990-х, украв у государства миллиарды долларов, а потому не вызывали сочувствия.

Сочувствия не получил и другой влиятельный российский бизнесмен, Михаил Ходорковский. В октябре 2003 года он лишился своей нефтяной компании “ЮКОС” и был приговорен к десяти годам сибирской колонии-поселения за уклонение от уплаты налогов. Складывается впечатление, что среди грехов Ходорковского была попытка оказать поддержку оппозиционным партиям в Государственной думе – нижней палате парламента, где принимается большинство законов. Через два месяца после ареста Ходорковского поддерживаемая Путиным партия “Единая Россия” получила контроль над Думой, впервые в постсоветской истории обеспечив Кремлю подавляющее большинство мест. Остальным партиям было предложено финансирование через Администрацию Президента, и никто от него не отказался. Спустя три месяца, в марте 2004 года, Путин был повторно избран президентом, набрав 71 % голосов на лозунге о “стабильности”.

В тандеме

К концу второго срока проблемой для Путина стала российская конституция. Он восемь лет подряд пребывал в должности президента и не имел права избираться на третий срок. Строились всевозможные догадки: может, он изменит правила, как лидеры соседних Белоруссии и Казахстана? Вряд ли, ведь в таком случае Путин будет признан деспотом, что нанесет серьезный удар по его авторитету на мировой арене. Может, он просто уйдет, умыв руки? Некоторые полагали, что такое возможно. В конце концов, однажды он пожаловался, что работает “как раб на галерах”. Возможно, он устал.

В итоге – и не впервые в своей карьере – Путин решил получить и то, и другое. Он предложил на должность президента кандидатуру своего давнего помощника Дмитрия Медведева, который окончил тот же самый юридический факультет, что и сам Путин. Медведев работал помощником Путина в Санкт-Петербурге, а в 2000 году возглавил предвыборную кампанию Путина и перешел на работу в Администрацию Президента. Путин стал лидером партии “Единая Россия” (хотя и не вступил в нее). А Медведев, набрав 70 % голосов на выборах (весьма удачно – на 1 % меньше рекордного результата своего предшественника), покорно назначил Путина премьер-министром.

Вдвоем они охватывали все аспекты власти. Медведев был молод, улыбчив и – к радости многих – не связан с КГБ. Он ездил в Кремниевую долину, восхищался айфонами и проводил политику “перезагрузки” с новоиспеченным президентом Бараком Обамой, после того как из-за Ирака обострились отношения Путина с Джорджем Бушем. На внутренней арене он провозгласил, что “свобода лучше несвободы”, и пообещал терпимость. Путин тем временем внимательно наблюдал за происходящим. В так называемом тандеме Путин формально занимал более низкую позицию, но ни у кого не возникало сомнений, в чьих руках сосредоточена реальная власть. При этом тандеме Россия почти не пострадала от финансового кризиса, после которого в США и Европе началась многолетняя рецессия. Даже пятидневная война с Грузией за территории Абхазии и Южной Осетии не смогла остановить неумолимый российский взлет.

Как оказалось, остановить его мог лишь сам Путин. В сентябре 2011 года на съезде “Единой России” Медведев объявил, что не будет баллотироваться на второй срок. Вместо него в грядущих в марте выборах снова примет участие Путин. Бесспорно, мало кто испытывал искреннюю любовь к Медведеву, однако его избрание – и уважение к конституции, которое к нему привело, – казалось шагом вперед. Грядущий третий срок Путина, напротив, воспринимался как шаг назад.

На парламентских выборах в декабре 2011 года многие недовольные перестройкой “тандема” решили выразить негодование, проголосовав против “Единой России”. Некоторые из этих людей также добровольно стали наблюдателями на выборах, чтобы контролировать ситуацию на избирательных участках и предотвращать – или хотя бы фиксировать – любые нарушения. И зафиксировали они их немало: в ходе голосования в интернете появилось множество снятых на смартфоны видеороликов, в которых показывалось, как вбрасываются бюллетени, как одни и те же люди по несколько раз голосуют на разных участках и как осуществляются открытые фальсификации. Когда появились результаты, оказалось, что “Единая Россия” в городах набрала гораздо больше голосов, чем предполагали ее противники.