Я иду искать - Джослин Джексон

– Я так поняла, у тебя похмелье? И, Господи, во сколько ты выгнала её из дома? – спросила Шар вместо приветствия. Кто «она» – вопроса не стояло.

– На рассвете, – буркнула я.

– Вот сука, – без колебаний сказала Шарлотта, пусть даже второе слово она произнесла одними губами, чтобы дети не услышали. Но я всё равно округлила глаза от удивления. Обычно Шар в гневе восклицала что-нибудь типа «крыса» или «гадость».

Руби уже расстёгивала ремень безопасности, кричала «Эл-мо! Эл-мо! » и тянула ручки к телевизору. Обычно, пока Шар торчала у меня на кухне, малышка смотрела «Улицу Сезам».

– Последней ушла не Ру, а Тейт, когда закончила блевать, – заметила я, отводя Руби за барьер.

– Привет, Оббибер, – сказала Руби.

– А кто в этом виноват? – спросила Шар, включая телевизор. – Красное или белое? Красное или белое? – передразнила она. – Как будто это её дом. Как будто она тут хозяйка. Что было после того, как я ушла?

Я рассказала ей об игре Ру, потому что это ведь была Шарлотта, которой я вот уже семь лет рассказывала обо всём – ну, почти обо всём.

– Уверена, – сказала Шар, – что Тейт Бонакко победила во всех раундах. Она жуть как любит побеждать, а мозгов ей Бог послал меньше, чем рыбе. Она в чём хочешь признается. А ты играла?

Вопрос сам по себе ничего не значил, но содержал в себе намёк. Шар должна была выяснить, насколько я заинтересовалась Ру, прежде чем она всё испортила.

– Чёрт возьми, нет! – твёрдо сказала я, первое слово – одними губами. Руби задорно распевала хором с Маппетами, помахивая плюшевым ягнёнком, но слух у неё был отличный, а возраст – самый попугайский. – Я стояла на лестнице, пьяная, и старалась вести себя достаточно сурово, чтобы они ушли.

Она с облегчением рассмеялась.

– Представляю, как это помогло. Если честно, это самая нелепая игра, о которой я слышала. Зачем мне знать, какие гадости делали мои соседи в том году или вообще? И далеко они зашли? Были сенсационные признания?

– Неа. Все слишком напились, – ответила я. Мне не хотелось никакой конкретики, потому что эта дорога неизбежно привела бы к Тейт Бонакко, Филлипу и барбекю «Назад в школу». – Большую часть вечеринки я пропустила, пытаясь уберечь Мэдс от флирта на лужайке.

– О Господи! Этот парень, Лука… он ужасен. Я сказала бы это, даже если бы не видела его жуткую мамашу. Он слишком крутой, – сказала Шар. – Но я бы не стала волноваться. Он найдёт свою компанию, и вряд ли это будет список отличников.

– Я тоже так думала, но сегодня утром он отвёз Мэдс в школу.

Шар широко открыла рот, и, прежде чем она успела спросить, не спятили ли мы с Дэвисом, я объяснила:

– Мэдс обвела меня вокруг пальца. Я думала, её подвезёт мама Шеннон, а не этот тип на безумном красном спорткаре.

– Это не его спорткар. Это спорткар Ру. Во всяком случае, единственная их машина. Суперновая, видимо, модель этого года, – Шарлотта принюхалась. – Ты печёшь?

В подростковом возрасте у Шар тоже были сложные отношения с едой, и я достаточно рассказала ей о своих. Она знала – в моём доме конфет не держат.

– Пирог. Для Ру, – сказала я. Мне не хотелось врать ей о таких мелочах. – Ещё принесу ей план окрестностей. И невзначай упомяну, что мамы тинейджеров играют в кости, а не ходят в книжный клуб.

Шар рассмеялась.

– Гениально! Натрави её на них!

В дверь позвонили. Шар вопросительно посмотрела на меня, но я никого не ждала. Я пожала плечами, широко раскрыв глаза. Я знала – это Ру. Это точно Ру. Она вернулась, чтобы довести до конца свою проклятую игру, и в этот раз в присутствии Шарлотты.

– Приглядишь за мелкими? – спросила я и отвернулась, чтобы она не видела моей натянутой улыбки. Прошла через откидную дверцу в длинный коридор с широкими арками со стороны кухни и гостиной. Путь до входной двери был немыслимо далёким.

За дверью оказалась всего-навсего Тейт Бонакко. Второй человек, которого я в это утро хотела видеть меньше всего. Но всё же я выдохнула с облегчением и лишь тогда поняла, что затаила дыхание. Тейт держала в руках белую коробочку с выпечкой из «Пабликса» и улыбалась так широко, что были видны все зубы.

– Привет, Тейт, – сказала я, будто ситуация была абсолютно нормальной. Ничего нормального тут не было. Я могла по пальцам посчитать, сколько раз Тейт приходила ко мне в гости. Господи, я могла посчитать это даже по перьям своих крыльев. Никогда.

– Привеееет, – ответила она, сильно растягивая гласные. – Можно зайти? Есть секунда? – свободной рукой она пригладила блестящие волосы, собранные в хвост, и без того идеально гладкий.

– Ой, я… – начала было я и запнулась, повернувшись, внезапно вспомнив, что Шарлотта здесь, нас разделяет лишь коридор и тонкая откидная дверца. Тейт, приняв это за знак согласия, прошла мимо меня в дом. Прежде чем она что-то сказала, я очень громко крикнула:

– Шар, у нас Тейт! Проверь, как там пирог?

Услышав имя Шар, Тейт замерла, впилась в меня взглядом. Её щёки ярко, виновато вспыхнули. Я повернулась к кухне, всем телом ощущая неловкость, но Тейт схватила меня за руку.

– Ты ей сказала? – прошептала она, переводя взгляд с одного моего глаза на другой в поисках ответа. Видимо, она его нашла, потому что выдохнула и кивнула. – Пожалуйста, не надо! Это был лишь поцелуй. Глупый пьяный поцелуй, – когда я не ответила, она разжала хватку и сменила тактику. – Ты разрушишь её брак.

– Ха, но и твой тоже, – сказала я тихо, но не настолько, чтобы она не услышала в моём голосе яд. Ей хватило ума опустить глаза.

– Прошу тебя, – сказала она. – Ничего не было.

Я отвела глаза. Вчера вечером было очевидно, что она имеет в виду не просто пьяный клевок в губы. Тейт собиралась рассказать что-то в самом деле мерзкое, но сдала назад, увидев шок Панды и осуждение Лавонды. Если бы они заулыбались и проявили грязный интерес, она, возможно, рассказала бы больше.