Исповедь не для Призрака - Алена Джакелли

Мне ближе роль скорее молчаливого созерцателя на все попытки извне, которому все же нелегко даются уроки этого мастерства, ведь так хочется, чтоб просто и ясно. Мир не адекватен и не ценен, лишь выплески эмоций, энергия от сотворения чего-либо важна, и лучше бы, чтоб опять-таки была доброй. Приятно повстречать людей со схожими мыслями, не боящихся думать вслух. Не затронуть правил было бы неверным, они так же реальны, как и опасны. Мне ведом страх как порождение безумства – отвратительное чувство, чему нет других определений. Прекратить в один миг сложно, но пережить всегда можно и нужно. Справляясь с запланированным побегом, пусть даже с лицом глупца иногда, и по всем правилам, страх неведом именно ему, как бы банальным ни было. Хороших людей чаще сопровождают мысли о всепоглощающей доброте окружающего мира, о чуде покаяния, которое внезапно появится из остервенелого убийцы, но все не так, как видится, и не потому, что глупы, – само противостояние Добра и Зла рисуется таким. Приходится жертвовать своим норовом, пусть греша потом, вспоминая об этом. Да, испытываю желание отомстить, ругаю себя, попав в глупое положение, но борюсь с этим, не видя надобности в конце концов объяснять что-либо, потому как имею право жить по своим мироощущениям и правилам, в которые не входит общение с желающими нагадить вновь.

– Тебя могут обидеть, и я приду, – сообщил пророк, совсем забыв, что смешение крови во время обряда, как правило, уже добавляет порцию гнева и ярости, что так не присуще Ангелу.

Глава 19. Бродишь, Инопланетянин?

– То есть? Почему?

– Ты не похож, маешься, не миришься, но так и не нашел энергию источника своего, а тот, который ты вырыл, который привычен за твоими мыслями в твоем придуманном мире, не тот, это очеловеченные потребности, страх, как выхлоп энергии, превращенный в мультипликацию. Освободись просто… Не трать время на шелуху, отработанный материал.

– Я никогда не найду себя, мне все интересно и все тут.

– Хорошо. Да, ты интересен, и это первое, с чего начинается любая история…

– Про шелуху, это о чем?

– Отработанные кем-то до тебя мысли, но не твои…

– Ты тоже весьма интересна, иначе бы не общался. Не всё, что я публикую, является моим виденьем, но в основном схожее.

– Справедливо. Нужно дописать в книге кое-что, нет сил душевных, позже, когда с силами соберусь.

– Меня нет в твоем творчестве? Интересно было бы оказаться в твоем творчестве.

– Знаешь, когда была маленькой, думала, всех буду любить и меня тоже, ведь никому не делала плохого. Пришлось сопротивляться, и вот не знаю, грешница я или нет? Но одно точно больше не хочу делать – то, чего не хочется. Хочу быть, оставаться по-прежнему самой собой. Пусть, если за это приходится бороться среди рядом живущих, по-другому не получится тут. Я устала на земле. Мое запланированное путешествие удручает, но надо бороться за добро. Миссия огорчает, ангел со слезами и с мячом в руках – неестественно.

– А как я устал, ты бы только знала! И умирал уже раз двенадцать, после пятого раза перестал считать. Не сам, нет! Выходило так! Я не суицидник.

– Ты уже там, в моем творчестве. Как так получалось? Поговори со мной.

– Покажешь потом? Ты хоть маякни когда. Мне очень интересно.

– Прочтешь сам, когда выйдет. Хорошо. Расскажи тогда немного о себе.

– Что именно? Спрашивай, рассказчик я не особенный.

– Где ты сейчас? Расскажи о чувствах, какие преследовали, что испытывал?

– В Минске я, дома. Весьма необычный вопрос, обычно спрашивают возраст, семейное положение и прочее.

– Как хочешь. Ну об этом все пишут. Ты или лжешь или, правда, тебе неприятно об этом говорить. Я тебя понимаю.

– Сразу страх был, потом ярость, а в конце безразличие, причем полное.

– Почему безразличие?

– Да нет, нормально все. Не сдался, понял просто всю тщетность усилий.

– Судьба, хочешь сказать?

– Тонул то ли первый, то ли второй раз, не помню. Полезли ночью на спор реку переплывать, пьяные к тому же, день города вроде. Вот плыву до середины реки и запутался в водорослях, а все на берегу уже. И я как тот поплавок: туда-сюда, вверх-вниз. Паника и страх, ужас и безысходность.

– Они поняли, что с тобой что-то не так? Ой, как ты спасся? ! К такому невозможно привыкнуть…

– Не перебивай, пожалуйста. Минут пять, я как поплавок маячил, звал на помощь. В конце концов устал и погрузился под воду. Метра на три или четыре примерно. Было ужасно жутко. Погружался с открытыми глазами. В общем, заметили, подплыли, вытащили. Доставили на берег. Вот как было.

– Слава богу, что успели, заметили.

– Я нормально, это прошлое. Просто я фаталист.

– Ты индивидуум и интересный человек. Будь осторожен.

– Чего, солнышко? Осторожничаю как могу. Да что интересного? Я не занимаюсь творчеством, живу обычной жизнью. Вот раньше…

– Раньше все было по-другому? Так ответь мне, кто ты? В советские времена посчитали бы нас с тобой психами.

– Это уж точно! Если спать на несколько часов меньше, то успеваешь намного больше, а еще повсюду открываются квантовые порталы и гуляют астральные насекомые! Ну что, хороший ответ для специалистов?

– Просто замечательный, лучше не придумать. «На этой сцене, проделав трюк, всегда не знаешь, когда каюк. Не зарекайся». Твоими словами сказала.

– Да, это так. Если карма действительно существует, то, судя по тому, что со мной происходит, в прошлой жизни я был одним из всадников апокалипсиса.

– Говорят, черная полоса – это расплата за хорошие дни. И где же я столько счастья отхватить успел?

– Ты читала мои стишки? Мне приятно, однако.

– Ты действительно молодец, говоришь, как в цель бьешь.

– Пришла заявка: психиатрическая больница хочет добавить вас в друзья. Нашли все-таки!

– Слушай, ну это вообще в точку! Конец прям нашим всем дискуссиям, замечательно просто! Смешно, правда.

– Мечта идиота: чтобы люди мне прямым текстом говорили, что они от меня хотят, как ко мне относятся, чего ждут и что у нас за отношения.

– Мне скулы от досады сводит. Мне кажется который год, что там, где я, там жизнь проходит, а там, где нет меня, идет. Слова Владимира Высоцкого, помнишь?

– Зачем мне быть душою общества, когда души в нем вовсе нет. Конечно, помню. Я все жду, я лютый Ждец! Моя грусть всегда фатальна. Все влюбляются нормально. Я влюбляюсь – аж триндец!

– Вот так бывает: разобьет какая-то мразь ей сердце, а ты лечи, борись с комплексами. Разгребай мусор, доказывай, что другой. Актуально, правильно пишешь. Грустно очень, так знакомо.

– Сейчас и я загрущу. Прекратить хандру! Солнышко, все у тебя наладится. Ты красивая, умная, что еще надо?

– Хочу быть слабой. Хочу далеко-далеко! Где солнце встает и горизонт с морем синим дружит. Мне будет все равно, что сегодня на ужин. Главное, ты меня не забудь скушать!

– Понимаю. Сильных женщин всегда боялись.

– Почему? Ты не знаешь?

– Ну не знаю я, хоть убей!

Глава 20. Просто жизнь

– Леонид, вы думаете, монополия в адвокатской структуре верна?

– Да, я так думаю. Вы не согласны?

– Трудней контролировать будет, да и человеческий фактор всегда присутствует со всеми вытекающими последствиями. С вашей стороны, это облегчит саму работу, ускорит время.

– Контролировать как раз будет легче. Нас сейчас контролирует палата, а частнопрактикующих юристов никто не контролирует.