Болгарские тайны - Андрей Кудин

По возвращении из хазарской миссии Кириллу и Мефодию предстояло отбыть в Великую Моравию. Ее князь Ростислав отправил посланников в Константинополь с просьбой помочь урезонить немецких священнослужителей, которые пытались навязать свой диктат славянам. Ростислав просил, чтобы ему были посланы христианские миссионеры, которые бы проповедовали его подданным на их родном славянском языке. Для этой миссии и были избраны братья.

НЕОЖИДАННЫЙ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ХОД КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ

Братья правильно оценили, что мощи св. Климента будут важным аргументом для осуществления их миссии на территориях папы римского. Поэтому они отправились в Моравию в 862 году не с пустыми руками, а с ценнейшей святыней.

Возникает вопрос: не обдумали ли Кирилл и Мефодий поиск мощей св. Климента в Крыму и последующую передачу их Риму еще до своей хазарской миссии? Или они решили передать мощи Ватикану, лишь когда стало ясно, что им предстоит миссия в Великую Моравию?

В любом случаем решение было политически грамотным. Как только братья стали использовать переведенные на славянский язык церковные книги для богослужений местных славян в Великой Моравии, так сразу же и столкнулись с ожесточенным сопротивлением латинского духовенства, обвинившего их в самых тяжких грехах перед папой. Кириллу и Мефодию было велено срочно явиться в Рим.

Весной 868 года они прибыли в Ватикан и передали папе Адриану II мощи св. Климента. После этого папа благословил и просветительскую деятельность Кирилла и Мефодия, и составление славянского алфавита, и перевод книг Священного Писания на славянский язык.

Святые Кирилл и Мефодий вносят мощи святого Климента в Рим. Фреска из римской базилики Святого Климента. XI в.

Кому же принадлежала идея этой блестящей «дипломатической многоходовки»? Многие ученые полагают, что поиск и обретение мощей св. Климента близ Херсонеса было личной инициативой братьев Кирилла и Мефодия. Они заранее поняли, что передача ценной реликвии Риму поможет им завоевать доверие папы Адриана и откроет путь для их миссионерской деятельности на славянском языке.

То есть это были блестяще просчитанные ходы, которые позволили открыть для славянского алфавита двери Западной церкви и преодолеть триязычную догму.

Для славянской же церкви все это в итоге стало эффективным щитом и против латинской, и против греческой ассимиляции.

ПОБЫВАЛИ ЛИ КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ В БОЛГАРИИ ПО ДОРОГЕ В ХЕРСОНЕС?

Хазарская миссия братьев имеет по крайней мере еще три не проясненных до сих пор момента.

Во-первых, путь просветителей из Константинополя в крымский Херсонес проходил через Болгарию. Где они останавливались по дороге? Встречались ли с болгарским правителем?

Во-вторых, на каком языке они общались с населением Крыма? Пользовались ли славянским языком своей матери, которая была родом из Салоников?

И, в-третьих, в Херсонесе они нашли богослужебные книги, написанные некими «роушкими» буквами. Имели ли эти буквы что-то общее со старой русской письменностью? И, если так, использовали ли Кирилл и Мефодий их как основу для своей азбуки?

Нет никаких сомнений, что из Константинополя в его северную колонию – Херсонес – братья добирались традиционным маршрутом, то есть через Болгарию. В житии св. Кирилла (Константина Философа) написано: «Попав на корабль, Константин взял курс к Хазарской земле».

Руины древнего Херсонеса. Крым

Нет сомнений, что император Михаил III дал делегации один из лучших кораблей: она должна была представлять империю. В то время лучшими судами для хождения по Черному морю были дромоны и хеландии. Они имели паруса, а в штиль использовались два ряда гребцов.

И все же: останавливались ли высокие посланники в Болгарии? Скорее всего, да. Даже большой 30-метровый дромон с трудом мог добраться до Крыма без остановки (по крайней мере, гребцам был нужен отдых). В IX веке плавание по Черному морю было каботажным – как правило, в течение дня корабли двигались вдоль берега, а ночью бросали якорь в удобной бухте или дружественном порту.

Святые Кирилл и Мефодий. Икона XVIII–XIX вв.

Летописи не сохранили данных о заходе Константина Философа в болгарские порты, но трудно представить, что судно императора не стало бы использовать возможность зайти в порты союзников или своих колоний. Так что весьма вероятно, что корабль Константина Философа останавливался по пути в некоторых больших портах, таких как, например, Аполлония, Анхиало, Месембрия и Одессос. Эти порты расположены друг от друга как раз на расстоянии дневного морского перехода. Кроме того, им надо было пополнять запасы провизии и воды. И именитые пассажиры, безусловно, встречались во время остановок с местными правителями.

Как представитель Вселенской патриархии, Константин мог проводить и совместные службы с местными епископами. Например, в базилике Святой Софии в Месембрии (останки этого собора и по сей день сохранились в болгарском Несебре). Археологические раскопки в этих городах продолжаются, и не исключено, что в один прекрасный день появятся находки, свидетельствующие о том, что Константин останавливался здесь, и мы узнаем о его встречах в Болгарии, не упомянутых в его житии.

Руины церкви Святой Софии в Несебре, которую могли посетить Кирилл и Мефодий по пути из Константинополя в Херсонес

В нем, в частности, говорится: «Добравшись до Херсона, он (Константин. – Прим. авт. ) закрылся в храме и отдался молитвам и чтению книг». Там он наткнулся на «Евангелие и Псалтырь роушкими писмены писано». В некоторых других русских рукописях вместо «роушкими» читаем «росьскы писмены» или «роусьскыми писмены».

Это дало ученым возможность предположить, что обнаруженные в Херсонесе «писмены» представляют собой старую восточнославянскую письменность, которую впоследствии Константин с братом использовали при создании старославянского алфавита. То есть братья не создали его, а лишь составили на основе и по образу и подобию обнаруженных ими русских «писмены» в Херсоне?

СУЩЕСТВОВАЛА ЛИ РУССКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ ДО КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ?

В житии Кирилла сказано, что Евангелие и Псалтырь были переведены на «роушки писмены». То есть народ, который проводил церковные службы на этом языке, имел свою письменность. Однако в VIII–IX веках ее не было ни у восточных, ни у западных славян.

Об этом свидетельствовал в ІХ веке болгарский летописец Черноризец Храбр в своем сочинении «О письменах»: «Прежде славяне не имели книг, но, будучи язычниками, они читали и гадали с чертами и резками». То есть подобным руническим письмом они могли записывать отдельные слова и фразы, но никак не сложные богослужебные тексты.

А арабский писатель Ибн-Аби-Якуб эль-Недим в 987 году сообщает, что «русские… имеют письмена, которые вырезают на дереве». Из сделанной им зарисовки русской надписи видно, что эти письмена отличаются и от греческого, и от латинского письма, и от глаголицы, и от кириллицы.