Город Z - Нина Романова

Когда- то, будучи подростком, он со зла испортил картину своей матери. В тот день произошла ссора, он вспылил. Мама молча вышла на улицу. Она всегда казалась сдержанной, спокойной, эмоции держала при себе, чтобы не сказать лишнего и не обидеть.

Тогда он взял кисть, макнул черной краской и изрисовал ее яркий натюрморт с желтыми хризантемами. Резко и рвано кидал черные мазки на красивые, тонко выписанные лепестки желтых цветов и шептал что- то злое. Он даже отошел, чтобы полюбоваться тем, что сделал. А потом отшвырнул кисти и заплакал.

Мама вернулась не скоро. Он загородил собой холст, но мать все поняла. Ким вышел и бесконечно долго стоял потом на улице, прошла вечность, прежде чем он вернулся.

Он опустил глаза и хотел проскользнуть в свою комнату мимо гостиной, но заметил, что привычного мольберта у окна уже не было. Мать неподвижно сидела в кресле, делая вид, что смотрит мелодраму.

«Мама, прости, я не хотел» – он прижался к ее коленям, тогда она обняла его и нежно погладила по плечам.

Он думал, что мама всегда будет рядом, но их с отцом не стало слишком быстро. И его прежней жизни не стало. Он с трудом смог вспомнить похороны родителей, как упал, потеряв сознание на кладбище. И все. Потом сплошной мрак. Его положили в психиатрию, кололи, поили, кололи. Он не хотел и не видел ничего. Прошло два тягостных года.

Он остался единственным наследником, вероятно большого состояния. Ким точно не знал. Но раньше они жили в огромном, занимавшем весь этаж, пентхаузе, владели несколькими домами за границей.

И конечно, он обучался только в престижных школах, но не особо прилежно. Отец постоянно пенял его тем, что его двоюродные братья в Корее учатся не покладая рук, занимаются с утра и до поздней ночи, а он… А что он? Он, слава Богу, жил в другой стране.

У веселого и общительного парня хватало времени на развлечения и друзей. Отец хотел привлечь его к делам компании, но мама просила не трогать мальчика и не лишать его юношеских радостей.

Но по веселому мальчику жизнь проехалась тяжелым катком. Конечно, его не отдали в детский дом, дядя стал опекуном. И видимо дяде оказалось на руку, что сначала Ким впал в депрессию, а потом его упрятали в психиатрический диспансер конечно из благих побуждений, где и признали, что он социально не дееспособен. И ему открылась широкая дорога в дом отшельников.

Впрочем, он не сопротивлялся: что психушка, что этот дом, как говорится «хрен редьки не слаще». Тут хоть не трогали и ничего не кололи. Но постепенно молодой организм взял свое, и до Кима мало- помалу дошло, в какой социальной яме он находится.

Раз в неделю приходили работники соц. Службы, якобы для поддержания нормального психологического климата, но он то знал, что это все для галочки. Вручат пакет с какой- то дрянью и стараются быстрее свалить.

Вот правда, приходил неделю назад странный какой- то инспектор, Николай кажется, зовут. Наверное, новенький, разговаривал искренне, не как его обычный куратор.

Хотя кто его знает, может быть это очередной «доброжелатель». Столько «добрых» людей, оказывается, вилось вокруг него. Все хотели только «хорошего». В итоге: он здесь, а они там пилят его наследство.

Единственным предметом, всегда серьезно увлекавшим Кима, был «ТРИЗ»– творческое решение сложных задач. На уроках отрабатывали разные задачи: от бизнеса до производственных и жизненных ситуаций. Главное придумать красивый и нестандартный выход. И здесь Ким стал лучшим.

Однажды, подслушав разговор отца по возникшей на производстве проблеме, он выдал решение, до которого не додумались его инженеры и аналитики. Отец тогда начал им гордиться.

Но Ким, будучи еще подростком, не хотел пока по уши погружаться во взрослые отцовские вопросы и жил своей юной жизнью.

Оказавшись в мелкогабаритной конуре, Ким не старался выбраться наружу, потому что там его никто не ждал и не любил. Все отвернулись, даже лучшие друзья, которые в первые дни еще звонили, а потом родители запретили им общаться, как будто его депрессия заразна.

Он, когда- то богатый наследник, на которого многие матери девочек его круга имели большие планы, вдруг стал никому не нужным социальным отбросом.

Зачем тогда выходить отсюда? И что он сделает один против всех?

Ему оставили только его любимый ноутбук, да устройство для создания виртуальной реальности. А еще кучу накопителей с электронными книгами. Сейчас он читал их запоем. По разным темам, но особенно углубился в практику решения не стандартных задач.

Он завел специальный бизнес- аккаунт в сети, и к нему мало- помалу стали обращаться даже владельцы не больших бизнесов.

Ким почти не ел, не терпел этой искусственной дряни. Выбирал из того, что приносили крупу и овощи. Решил, что как только Николай придет опять, то он попросит купить настоящих живых продуктов.

Реальная жизнь интересовала мало. И ему стало все равно, как он выглядит. Но раньше этот вопрос волновал его больше всего. Он мог долго укладывать свои густые черные волосы на косой пробор, или мучил стилиста выдуманной им же крутой стрижкой, которую потом у него перенимали одноклассники.

Девчонки строили глазки, наблюдая за его игрой в стрит баскетбол. Смуглый мальчик с восточными глазами быстро западал им в душу.

Теперь он ненавидел зеркала, хотел забыть того мальчика и ту жизнь, возврата в которую не будет.

Глава двадцать седьмая «Не все такие»

Николай торопился в социальные трущобы. Быстрыми шагами пресёк улицу и взбежал вверх по узкой лестнице. Сегодня он не задерживался подолгу у своих подопечных, но они не жаловались, вернее даже сказать радовались, что куратор быстро отцепился. Причиной его нетерпения стал жилец квартиры номер тринадцать.

– Ким! – еще не дойдя до его двери, крикнул Николай. Будто боялся, что юноши не окажется дома. Но это глупость – кроты не выходят на улицу. Внутри все бурлило, несколько дней до визита Николай обдумывал, говорить о сделанном открытии с Кимом или нет. Уже почти уговорил себя подождать, все тщательно взвесить. Но как только юноша открыл дверь, Николай забыл данные себе обещания.

Он быстро вошел в комнату и постарался плотнее закрыть дверь. Конечно, сделать это не представлялось возможным, потому что все картонки изготовили одинаково тонкими и с хорошей слышимостью.