Призрак Канта - Татьяна Устинова

Меркурьев сделал глоток – вкусно! – и со стаканом в руке вернулся в гостиную.

– Если заскучаю, сразу уеду, – мельком оглянувшись на него, промолвила Софья. – Я никогда не бываю в таких местах! .. Вот первый вопрос, который нужно себе задать, когда в отпуск собираешься: что там делать? И если ответа нет, ехать не стоит. А у вас, дорогой Виктор Захарович, делать, прямо скажем, совсем нечего.

Хозяин картинно развёл руками.

– На вкус и цвет, как говорится! Летом у нас не протолкнуться, любители морских купаний и прогулок приезжают и живут подолгу. Море в двух шагах, вокруг ни души, лес и ручей. Тишина опять же! .. Кто веселье любит, а кто тишину, спокойствие.

– Вы что любите? – неожиданно перебила его Софья, обращаясь к Меркурьеву. – Тишину или веселье?

– Веселюсь я на работе, – сказал Меркурьев. – У нас совместный проект с китайцами. Сплошное веселье.

– А что? – заинтересовался Стас.

Василий Васильевич пожал плечами:

– Народ они… своеобразный. И язык у них своеобразный. Там, где разговаривают трое китайцев, находиться невозможно! .. А где десять, вообще! ..

– Древняя раса, – заметила Кристина. – Язык тоже древний, тоновый. Нашему уху кажется, что они всё время общаются на повышенных тонах, а это совсем не так. Просто особенность такая.

– Нашему уху кажется, что они вот-вот подерутся, – подтвердил Меркурьев и подсел к ней. – Что это такое? Что вы делаете?

– Починяю Виктору Захаровичу телефон, – Кристина снова принялась за свои пластмасски. – У него всё время аккумулятор вываливается.

Она соединяла какие-то части, которые то и дело снова разваливались. На левой руке у неё был всё тот же перстень – огромный зелёный глаз. У Меркурьева он почему-то вызывал тревогу.

– Выбросить надо телефон вместе с аккумулятором, – высказался Стас. – Я Виктору Захаровичу сто раз говорил. Ты всё равно его не починишь, Крис.

– Если телефон произвели китайцы, – сказал Василий Васильевич и поставил стакан с джином на стол, – точно не почините.

– Почему это? !

– Можно я взгляну? Потому что у них всё одноразовое, у китайцев. Телефоны одноразовые, ботинки одноразовые, машины и то одноразовые. Починке не подлежат.

– В двадцать первом веке живём, – протянула Софья, пристраиваясь на диван, – и всё про какую-то починку разговоры ведём! Уж в новом тысячелетии, наверное, можно со старьём не возиться? ! Выбросить его на помойку, а новое купить.

Меркурьев прикладывал друг к другу пластмасски и мельком взглянул на Софью.

– Пробросаемся, – сказал он, – если продолжим выбрасывать.

– В каком смысле? !

– Так ведь мир в тупик зашёл, – объяснил Василий Васильевич. Он много раз об этом думал. – Ничего не делается надолго, с гарантией. Всё, что приходит в негодность, немедленно выбрасывается! Где разместить свалки, чтобы они вмещали всё выброшенное? Где взять ресурсы на новое? Землю, воду, лес, железную руду? … Мне на день рождения подарили дрель, – тут Меркурьев подумал и добавил, – китайского производства. При первой попытке просверлить дырку дрель сломалась. Я даже подумал, что она нужна, должно быть, не для того, чтобы дырки сверлить, а чтобы она была. Просто у меня есть дрель, а сверлить ею необязательно! Я попытался ее починить, но она так устроена, что из-за пустяка – привод полетел – починить её нельзя, только выбросить. Весь механизм выбросить, с мотором, со всем металлом, из которого она сделана! ..

– Чистую правду говорите, – поддержал его Виктор Захарович. – Как хозяин подтверждаю!

– Мы в наших установках целые секции вырезаем, потому что клапаны летят, но поменять их нельзя, и всё тут! .. Выбрасывай весь блок! И так везде. Это называется – стимуляция спроса. Чем больше выбрасывают, тем больше покупают, следовательно, больше производят.

– Скукота какая! – зевнула Софья.

– Есть клей? – спросил Меркурьев у хозяина. – Любой! Сейчас вот сюда капнем, и какое-то время продержится.

– Спасибо, Василий Васильевич! ..

– А вы прям разбираетесь, да? Во всех этих штуках?

Меркурьев допил джин, посмотрел в стакан и подумал, что ещё хочет. Надо налить.

– Руками умеете работать? Гайки крутить? – Софья непонятно улыбалась.

– Умею, – признался Меркурьев. – И люблю.

– Я-ясненько, – протянула она. – Вы модель прошлого – человек ухватистый. Эта модель была в моде, когда считалось, что работать руками не только полезно, но и необходимо. Женщина должна была уметь шить и вязать, а мужчина ремонтировать машину и менять раковину! .. Сейчас это смешно!

Виктор Захарович сбоку взглянул на неё и спросил осторожно:

– Отчего же… смешно?

– Ну, глупо! – пожала плечами Софья. – Ну кому может понадобиться то, что сшито своими руками? ! Или кому придёт в голову раковину менять? ! Ну, сами-то подумайте! Для этого есть отдельные люди, специалисты, они всё за вас сделают.

– Где взять клей? – спросил Меркурьев, которому надоел этот разговор.

Виктор Захарович радостно сказал, что в мастерской, он сейчас принесёт, Меркурьев возразил, что лучше сам сходит, и они ушли вместе.

– Нет, вообще он прав, – задумчиво сказала Кристина. – Починить на самом деле ничего нельзя.

Софья махнула рукой.

– Ну и что? … Это всё такая ерунда, подумаешь! Просто он хочет, чтоб его считали умным.

– Кто считал? Мы? ! – удивилась Кристина, и Софья покровительственно ей улыбнулась.

– Вы ещё девчушка совсем, – и Софья сделала некое движение, словно намеревалась потрепать студентку по щёчке, но в последний момент передумала. – Многого не знаете. Особенно про мужчин. А мужчина от всех остальных разумных существ отличается тем, что должен постоянно производить впечатление!

– Это от каких же – остальных разумных? – осведомился Стас лениво. – Ну, женщины, допустим, тоже разумные! Заметьте, я сказал – допустим! А остальные кто?

Софья махнула на него рукой.

– Я недавно прочитала в интернете, что на десять женщин приходится девять мужчин, это научный факт! Из этих девяти трое вполне пригодные в жизни особи, трое страдают интимофобией и оставшиеся трое непременно алкоголики или ещё что… похуже. Так вот эти три особи, которые нормальные, имеют огромный выбор – аж из девяти женщин!