Непобедимое солнце. Книга 1 - Виктор Пелевин

Чтобы подобного не происходило, сбор сумки надо начинать с определения маршрута. Хотя бы первоначального.

Куда бы я хотела отправиться?

Я одновременно знала – и не знала.

Когда я стояла на вершине Аруначалы и прямо в лицо мне летели фиолетовые облака с личной печатью господа Шивы, я почти понимала откуда они приходят. Они неслись из центра всего, из самого источника мироздания – в тот момент это было очевидно. До источника можно было буквально достать рукой, следовало только чуть наклониться над обрывом…

И вот у меня появилась возможность действительно отправиться в путешествие, реальность которого была доказана в тот день моему сердцу.

Теперь предстояло внятно объяснить такую возможность уму, потому что без его помощи разъезжать по физическому миру довольно сложно.

Ганс-Фридрих назвал это «путешествием к богу». И вот с этим у меня были определенные трудности.

Я уже говорила, что не верю в бога – в том смысле, в каком в него верят воцерковленные граждане: вот есть-де такой прописанный в Конституции грозный дух, интересы которого в нашей стране корпоративно представляет патриархия, не путать с патриархатом, хотя на той же поляне работают и другие эксклюзивные дилеры. Духа, что интересно, никто не видел, все видели только дилеров. Не имею ничего против такой бизнес-модели, но покупать у этих людей невидимый загробный «порше» мне при всем уважении к традициям неохота.

Всякое время выбирает свою истину, слышала я где-то. Вернее свою духовную моду – потому что истины там столько же, сколько было в брюках клеш или плиссированных юбках.

В одном веке носят индийское, в другом – японское и тибетское, в этом опять индийское, но немного другое. И если каждой русской комнате положен красный угол, дураку понятно, что в наше время он должен быть продвинутым на все девяносто градусов. Там должна приятно поблескивать соответствующая веяниям дня правильная статуэтка, под которой уместно будет пить зеленый чай с соратниками по йоге и осознанности.

Когда я говорю «статуэтка», я не имею в виду какую-то божественную сущность. Это вообще подход прошлого века. Сегодня мы верим главным образом в техники и методики, оставляя «окончательную истину» за скобками. Спорить о ней своего рода дурной тон – тереть друг о друга грандиозные слова, живя при этом на очень небольшие деньги, как-то безвкусно, что ли. Вот если бы люди узнали, во что на самом деле верит Уоррен Баффет или Джефф Безос, они бы туда вложились. Я имею в виду, душами.

Интересно, думала я, есть у моих продвинутых сверстников какой-то, так сказать, духовный консенсус? В общем, да. Такая смесь из разжеванной в кашицу квантовой физики сознания, пастеризованных буддийских и индусских практик, психоделического шаманизма-лайт и смутного «виаризма»: веры в то, что весь наш мир – это виртуалка, кровавая VR-игра для извращенцев из другой Вселенной. Вопрос о боге, таким образом, решать должны не мы, а создавшие виртуальную реальность космические извращенцы – с нас-то какой спрос, раз мы просто ихняя плэйстейшн.

Причем интересно, что подобная панорама реальности не вызревает самостоятельно в каждой отдельной голове, а транслируется в уже готовой расфасовке через весь поглощаемый нами энтертейнмент. Мы считаем, что едим котлеты, а котлеты постепенно становятся нашим мозгом и думают вместо нас.

Кто кого поедает день за днем, вопрос сложный, и если некоторые люди все еще думают, что котлеты бывают отдельно от мух, то они живут в мире иллюзий. В двадцать первом веке котлеты делают исключительно из мушиной пасты.

Мы сегодня все такие – вместо того, чтобы инвестировать в носители типа религий или компакт-дисков, просто юзаем сервис типа «дизера» или «осознанности». Такой нетфликс духа, где все без исключения подписаны на индивидуальную избранность.

Мы ведь все сегодня избранные, разве нет?

Типичная уловка маркетологов – объяснить клиенту, что вот есть очень особенный клуб, или особый журнал, или крайне значительный режиссер, писатель или художник, пропихиваемый через совершенно особый журнал, и т. п. – и это не продукт маркетинга, а нечто такое, к чему сами маркетологи прикасаются с восторгом и трепетом, для собственного вдохновения и счастья: нездешний объект, спонтанно парящий над рыночной суетой, изумляя своим величием и наделяя высокой избранностью всех, готовых припасть к нему как к роднику…

Эх, как хотелось бы жить в мире, где такое бывает. Но достаточно отследить конкретную клаку (чтобы не сказать клоаку), создающую это психоделическое марево, и мираж исчезает. А отследить ее можно за три минуты, только лень – зачем? Бирка со словом «эксклюзив» – необходимое условие массовых продаж. Все предельно ясно и скучно. Со времен художника Дюшана светские родники духа неотличимы от писсуаров (Дюшан, кстати, мог бы выставить в качестве объекта искусства не писсуар, а биде – а то уж очень отстойно и патриархально).

И если я старательно изображаю сейчас высокую иронию (или цинизм – я не всегда понимаю, в чем разница), то просто потому, что все это тоже входит в правильный коктейль, составляемый для нас где-то там.

Мы действительно духовные дети твиттера и нетфликса.

«Ну а чьи дети твиттер и нетфликс, сосчитать несложно», сказал в моей голове хмурый бас, и я засмеялась. Даже сосчитала буквы – если с пробелами, «твиттер и нетфликс» дает ровно восемнадцать. Три раза по шесть. Мемасик про число зверя я помню, и хоть в него, конечно, не верю – но цифр этих тем не менее побаиваюсь…

Нет, если серьезно, во что еще я верю? Хоть немножко?

Хороший вопрос.

Ну, допустим, в трансерфинг. Вернее, верила, когда была сильно моложе. Как выразился один умный мальчик в темных очках, встреченный мною на соответствующем семинаре (многозначительно представился Вадиком), «трансерфинг реальности есть квантовое сознание на службе омраченного эго».

Этот же Вадик, кстати, объяснил вот что: в силу известного квантового парадокса о влиянии наблюдателя на наблюдаемую систему, трансерфинг будет отлично работать, если про него знает один человек в мире, примерно в два раза хуже, если знают двое, и так далее. Он даже график нарисовал.

График я не запомнила, помню только итоговую мысль: когда трансерфинг начинают практиковать многодетные домохозяйки и интернет-надомники, а потом несколько тысяч человек собираются на подмосковный семинар, где вечером объективируют телочек и заправляются пивандрием, а утром благодарят среду и отпускают важность, это уже не трансерфинг реальности, а реальность трансерфинга.

В чем разница, спросила я. В том, объяснил Вадик, что «реальность» из первого словосочетания еще можно немного наклонить с помощью трансерфинга, а вот «реальность» из второго уже нет, потому что в силу засвеченности метода она теперь коллективно трансерфнутая, запутанная со множеством нечистых вниманий, и для эффективной работы с ней нужен осознанный трансерфинг трансерфинга (типа «включить важность» и «обозлиться на среду»), который, опять-таки, будет отлично работать, пока про него знает один человек, и т. п.

Вадик как бы намекал, что этот человек он, поэтому с ним очень стоит переспать в духовных целях: реальный шанс стать ситхом номер два и получить доступ к темной стороне силы… Мог бы, кстати, попробовать свой «трансерфинг трансерфинга» на мне.

Стоп, так он ведь и пробовал, целых три вечера – внешнее намерение там отчетливо присутствовало. Но не срослось. Регулярно ходить в спортзал следует даже мастерам темных искусств. Особенно им.