Стальная волчица - Nasty Rey

–Отчитала – ядовито коротко отвечаю. Мне начинает действовать на нервы его манера знать, как можно больше о моем прошлом.

Он хмурится. Брелок падает. Ливень ускоряется.

–Ты промокла – говорит сиплым голосом. Я киваю, показывая на его рубаху – Пошли в дом.

–Эдвард, я…мне…прости.

Он просто кивает, поднимая меня на руки. Я даже не успеваю осознать произошедшего, как «бык» заносит меня в теплую прихожую. Он бережно опускает меня на лавочку и снимает туфельку. В сознание возникает сцена из Золушки, где принц примеряет хрустальный башмачок не вписывающейся в убранство замка девушке в лохмотьях. Меня разбирает смех. В тоже время кумир девичьего населения города снимает второй башмак.

Чего и следовало ожидать, туфли насквозь промокли. Повезет, если подошва не отклеится. Они ведь на прокат у Бритни взяты. Правда, я сразу предупредила, что возвращать назад не буду. Но все-таки, неудобно как-то.

–Ты совсем окоченела – восклицает спокойно, словно это нормальное положение вещей. Но он явно сбит с толку.

Однако он прав, отчасти, я и впрямь имею свойство мерзнуть. Не так, чтобы шубу одеть. Нет. Скорее внутреннее умение. Я как тот же волк, умею охлаждаться в теплых помещениях. Но только на улице это странновато выглядит. Впрочем, еще один повод, называть меня так.

–Что вы делали? ! – раздается над нами голос взъерошенной Бритни. Подруга явно не теряла времени даром. Ее локоны выбились из тугой «короны», но все равно остались гладкими. Они здорово подчеркивают ее скулы и небольшую кривизну носа. Ее платье также свежо элегантно, словно только с вешалки сняли. Ее румянец стал больше, а улыбка шире. Я рада за нее.

Все-таки не такая уж и плохая идея была посетить именины. Именины!

Я пытаюсь подобрать слова, чтобы поздравить парня и в то же время не задеть его чувства, но как назло в голове пустота. Может он прав, представляя меня дурочкой с переулочка?

–Купались – язвительно отвечает Бейн.

Подруга одаривает нас каким-то неизвестным мне взглядом, смеется и порхает. Я смотрю вслед голубому платью из атласных лент. С немым вопросом «что это было? ».

–Похоже, Блондинка рада, что ты в надежных руках – говорит неожиданно Эдвард, пока мы идем наверх.

–А зачем мы поднимаемся?

Нет, может я реально с небес на землю свалилась? Почему он так на меня смотрит? Я что, похожа на инопланетянина. Хотя…да, наверное, похожа. Но это не повод так на меня лыбиться. Чего смешного та?

–Чтоб переодеться.

Что значит переодеться? ! То есть во что? Я же пришла в платье купленном Бритни. Я и сама могла заплатить, да подруга настояла. Я не стала спорить. Спорить с семьей Стеф дело не благодарное по одной причине, они все адвокаты по натуре.

Заходим в комнату. Небольшую просторную с кроватью посередине. Рядом тумбочка. Подле нее стол. По другой стене стоит шкаф с книгами и купе-приставкой. Возле него тумбочка с плазменным телевизором и караоке установкой. Там же лежат два джойстика. Я видела такие установки, стерео систему можно использовать как игровую приставку. Очень удобная вещь. Захотел, послушал музыку, захотел, рубишься до ночи в «викингов».

–Примерь. Думаю, подойдет.

Я смотрю на черное платье с ярко выраженной талией и не двигаюсь.

–Не волнуйся, это не мое. У мамы взял – говорит бодро, тут же добавляя – Временно.

Я продолжаю осматривать комнату, создавая лужу-болото на ковре. Мне не важно, когда он успел сбегать в родительскую спальню. Надо сказать, стены комнат глухие на столько, что слышно любой шорох. Как в общежитие, только еще громче. А может, мне только кажется. Слух натренирован до предела, все же.

Эдвард открывает шкаф, поворачиваясь ко мне спиной. Увиденное меня не радует, а ужасает. Я искренне надеюсь, что это игра воображения, или света на худой конец. Сквозь ткань мелькают ярко розовые пятна. Он снимает рубашку. Просто, не растягивая пуговиц, стягивает ее с себя, кидая на сухую кровать. Что-то не довольно скулит. Отвожу взгляд от исписанной пятнами спины юноши на здорового пса.

И как только я его не заметила? !

Пес внимательно смотрит на меня. Он явно не доверяет гостям.

Подхожу ближе, подмигиваю, пытаясь сказать «свои, не волнуйся», но понимаю абсурдность ситуации. Какая я своя? Пару дней назад мы с Эдвардом могли пройти мимо друг друга, даже не обменявшись приветствиями, что уж говорить про те дни, когда в силу обстоятельств вынуждены были сидеть за одной партой. Да из нас слова вытянуть невозможно было! Товарищами то вряд ли назовешь, не то, что друзьями.

Видно чувствуя мое состояние, ротвейлер легонько лижет мой нос. Я шарахаюсь от неожиданности настолько сильно, что врезаюсь в столешницу спиной, опрокидывая красиво расписанную фарфоровую вазу.

Тонкая оборка рукава слетает с плеча, открывая часть татуировки. Рисунок не замысловатый, простой, значит для меня гораздо больше, чем просто узор выведенный иглой.

Парень оборачивается. Пес вскакивает.

Я стою не живая не мертвая. Мне хочется убежать, отмотать время. Я не способна представить, как родители юноши или он сам отчитают меня за утрату реликвии. Я понимаю это, глядя на осколки. Ваза эпохи шумеров, 3 век нашей эры. Конечно это подделка, очень искусная подделка, но явно ценная. Вон и автограф чей-то виднеется.

Вместо причитаний, Эдвард просто собирает осколки. Я продолжаю тупо смотреть на разбитую вазу, не в силах шевелится. Пес помогает хозяину.

Ничего себе собачка, да он мне по живот, оказывается!

–Молодец Барон. Вот, отнеси это – говорит парень, закладывая меж зубов верного друга ручки полиэтиленового пакета. Пес гавкает.

Как только золотистый кабель исчезает, парень закрывает дверь. Он приближается ко мне так быстро, что я не успеваю среагировать, как его лицо нависает над моим.

–Ну, что будем делать?

Меня настораживает его перемена настроения. Мозг кричит «сматывайся! ». Тело напрягается. Последнее, что я успеваю заметить, как его глаза темнеют.

Волейболист валит меня на стол молниеносным движением, но сам остается стоять. Какая-то часть меня облегченно вздыхает. Что-то с глухим звоном выскакивает из руки.

–Какого лешего? Это не смешно Эд…– он не дает договорить, зажимая рот. На сей раз, я успеваю дать отпор. От удара он валится на спину, на близ стоящую кровать – Я требую объяснений! Понял? ! – Волк вырывается наружу.