Пистоль и шпага - Анатолий Дроздов

Посыльные ускакали, и артиллеристы принялись приводить в порядок позицию. Ставили поваленные неприятельским огнем туры, убирали обломки и трупы. Павших Гусев приказал отнести за позицию и сложить там. Хорошо б, конечно, похоронить, только когда? Вчера по позициям пронесли икону Смоленской Божьей Матери, и все, кто хотел, помолились и получили отпущение грехов. Многие причастились, так что предстанут перед Господом, миновав мытарства. В том, что предстать сегодня предстоит многим, майор не сомневался.

Несмотря на потери, результат боя пока радовал майора. Вчера его артиллерийский батальон определили в резерв, что огорчило офицеров и нижних чинов. Все рвались в дело. Но поздним вечером прибыл посыльный от Кутайсова. Генерал приказал сформировать сводную батарею из полупудовых единорогов и направить ту в распоряжение Багратиона. В штаб Второй армии они прибыли на рассвете. Батарее отвели место за флешами, наказав пресекать попытки французов разбить укрепления артиллерийским огнем. Это пока удавалось. Если бы не промедление с зарядами…

Тем временем сражение продолжалось. Ободренные молчанием единорогов, французы возобновили обстрел флешей и пошли в атаку. Защитникам укреплений пришлось туго. Прискакал какой-то полковник и, не спрашивая Гусева, увел его прикрытие в центральную флешь. Батарея осталась на возвышении сиротой, и это заметил неприятель. Не менее эскадрона кавалерии, обогнув южную флешь, помчалась на замолкшие единороги. В этот раз – уланы. Опустив пики с трепетавшими флажками, они неслись к батарее, и остановить их было некому. Ближняя к ним южная флешь пала: ее затопили солдаты в синих мундирах и в киверах с красными султанами.

Артиллеристы похватали банники и ганшпуги, кто-то выдрал оглоблю из повозки, но большинство обнажили тесаки. Гусев и его офицеры вытащили из ножен шпаги. Все прекрасно понимали, что с таким оружием они уланам на один зубок, но сдаваться никто не собирался. Гусев успел подумать, что неприятель захватит его единороги, и это будет горшей потерей для русской армии, чем гибель двух сотен артиллеристов. Виновным назовут его. Плевать начальству, что у них не было зарядов, важен сам факт.

До уланов оставалось чуть более сотни шагов. Гусев уже различал их лица – потные и красные от возбуждения, как внезапно откуда-то сбоку грянул пушечный залп – мощный и слитный. Передние ряды уланов, словно наткнувшись на невидимую преграду, полетели на землю. Следом, как будто толстую ткань разорвали, ударили ружья – много. Их залп вместе с пушечным смел не менее половины эскадрона. Уцелевшие уланы развернули коней и, погоняя их, понеслись прочь. Им вслед устремились неизвестно откуда взявшиеся казаки. Вопя и улюлюкая, они настигали отставших французов и кололи их в спины пиками.

Гусев повернул голову. Слева от батареи, где-то в сотне саженей, стоял строй егерей в зеленых мундирах и восемь пушек. «Шестифунтовки, – определил майор опытным глазам. Егеря заряжали ружья, а артиллеристы суетились у орудий, прочищая стволы банниками. – Кто это? – удивился Гусев. – Откуда взялись? »

Словно отвечая на его мысли, от егерей отделились два офицера и поскакали к батарее. Скоро они приблизились, и Гусев разглядел их горжеты – майор и подпоручик. Он шагнул навстречу гостям и поднес руку к киверу.

– Майор Гусев, командир сводной батареи единорогов. С кем имею честь?

– Командир отдельного батальона конных егерей при князе Багратионе майор Спешнев, – козырнул ему старший из офицеров. – А это мой помощник подпоручик Руцкий.

– Тот самый? – не сдержался Гусев. – Который вышел последним из Смоленска? Чьи песни в армии поют?

Он внимательно всмотрелся в лицо подпоручика. Надо же! Встреча какая! Подпоручик выглядел обыкновенно, разве что за его спиной висело не подобающее офицеру ружье без штыка.

– Он, – улыбнулся Спешнев. – Что тут случилось, майор? Почему не стреляли? Где прикрытие?

– Прикрытие увели, а у нас заряды кончились, – вздохнул Гусев. – Много по французам палили. Две батареи к молчанию привели, заставив сняться с позиций. Послал за зарядами, но их не привезли.

– По пути сюда мы обогнали упряжки с зарядными ящиками, – сказал Спешнев. – Не заметил, чтобы они спешили.

– Я им задам! – пообещал Гусев. – А вы к нам в прикрытие?

– Нет, – покачал головой Спешнев. – Мимо проезжали и решили помочь. У нас приказ командующего отбить у неприятеля южную флешь и удерживать ее до подхода резерва.

– Вас же мало, – удивился Гусев. – Там полк надобен.

– Воюют не числом, а умением, – улыбнулся Спешнев.

– Благодарю вас, майор! – сказал Гусев. – Выручили. За мной должок.

– Сочтемся! – кивнул Спешнев. – Не прощаюсь, майор. Даст бог, свидимся. Считай, рядом стоим.

Он развернул коня и поскакал к батальону. Следом устремился подпоручик. Все это время он не сказал ни слова, только с любопытством смотрел на единорогов и артиллеристов. Гусеву почему-то показалось, что с удовольствием. «Неразговорчивый какой», – подумал он. Достав из кармана подзорную трубу, он стал наблюдать за действиями егерей. Те, выстроившись в ротные колонны, шагали к захваченной флеши. Впереди артиллеристы катили пушки – запрягать в них коней не стали. «Правильно, – оценил Гусев, – тут не более полуверсты. – Хотя мои единороги так не покатишь – надорвешься».

Тем временем егеря приблизились к тыльной, открытой части флеши саженей на сто. Навстречу им стали выбегать французы и строиться в шеренги. Однако завершить им это не позволили. Шестифунтовки, замерев, дали залп, который снес несколько десятков неприятелей, посеяв среди них хаос. Гусев видел, как командир французов в шляпе с плюмажем, возвышаясь на лошади, кричал и махал шпагой, пытаясь собрать своих бойцов снова в строй. Возможно, ему бы это удалось, как вдруг он схватился за грудь и сполз с седла. Переведя окуляр на егерей, Гусев увидел, как Руцкий ставит к ноге дымящееся ружье. «Надо же! – удивился майор. – С такой дистанции угодил. Наверное, у него штуцер».

Тем временем залп дали другие егеря. Французов у флешей будто косой срезало – егеря стреляли метко. Неприятель заметался, и Гусев ожидал, что егеря бросятся в штыки, однако они не стронулись с места. Стояли на месте и палили издалека. Им помогали пушки. Скоро возле флешей французов не осталось: кто пал мертвым, кто убежал, а кто спрятался внутри укрепления. По команде Спешнева егеря подошли ближе и вновь дали залп – на этот раз внутрь флеши. Только после этого русские вошли внутрь, и скоро над флешью взмыло знамя с орлом и Андреевским крестом. Артиллеристы, наблюдавшие за боем, встретили его радостными криками.