Раунд 1. Любовный нокаут - Кэти Эванс

– Брук! – Пит жестом пригласил меня пройти за ним следом.

По длинному, отгороженному занавесями проходу мы направились в заднюю часть салона, в другой отсек, где тоже стояли четыре кресла. Мы прошли мимо большого телевизионного экрана и огромной отделанной деревом барной стойки к кожаной скамье, похожей на диван. На ней сидел Ремингтон Тейт с наушниками на темноволосой голове. Боже, это же более шести футов тестостерона!

Увидев его впервые при дневном свете, я почувствовала, как в моей крови разлилась волна адреналина. На нем были тесно обтягивающая могучий торс черная футболка и потертые джинсы с низкой талией – все это потрясающе смотрелось на его удивительно рельефном мускулистом и в то же время поджаром теле. Сидя в небрежной позе на краю красной кожаной скамьи, он походил на фотомодель.

Мое сердце опасно екнуло, потому что Ремингтон выглядел невыносимо привлекательно, как и всегда, и мне совсем не понравилось, что я обращаю на это внимание. Впрочем, полагаю, такая неприкрытая сексуальность, как у него, не могла не бросаться в глаза.

– Он хочет, чтобы вы к нему подошли, – сообщил мне Пит, я не могла не заметить почти извиняющихся ноток в его голосе.

Судорожно сглотнув, я неверным шагом направилась по проходу, но тут Ремингтон поднял голову, и наши взгляды встретились. Мне показалось, что его глаза странновато блеснули, но по выражению его лица сложно было что-то сказать. Он пристально наблюдал, как я шла к нему.

От его взгляда я так разнервничалась, что в середине груди у меня начало покалывать.

Передо мной сидел самый сильный мужчина, которого я только видела за всю свою жизнь, и я прекрасно понимала, что у меня срабатывает записанный в моих генах и ДНК инстинкт – стремление иметь здоровое потомство, побуждающее женщин совокупляться с теми, кого они воспринимают как доминирующего в сообществе самца. Близость Реми воспламеняла мою сексуальность. Но такая моя реакция, настолько непреодолимое влечение просто невозможны. Я бы никогда не поверила, что способна на подобное, если бы не заверения Мелани и не мое собственное ощущение вскипающей крови.

И как же мне теперь избавиться от такого наваждения?

Он слегка изогнул губы, словно вспомнив одному ему ведомую шутку, и я остановилась на расстоянии протянутой руки от него. Звуки рок-музыки прекратились, он резко выключил плеер, приглашая меня присесть справа от него. Я подчинилась, изо всех сил стараясь не подпадать под его ошеломляющее воздействие.

Это все равно что воочию встретиться с кинозвездой – его невероятная харизма зашкаливала. От всего его стройного мускулистого тела исходила чистая первозданная сила, казалось, он был воплощением мужественности, но озорная мальчишеская улыбка придавала ему очарование, из-за чего он казался совсем юным и полным жизни.

До меня внезапно дошло, что мы с ним самые молодые люди на борту самолета. Сидя рядом с ним, я ощущала себя совсем юной, словно снова стала подростком. Он насмешливо скривил губы, и, глядя, как он небрежно, почти чувственно откинулся на спинку скамьи, я подумала, что никогда, никогда в жизни не встречала столь самоуверенного мужчину – казалось, от его глаз ничто не ускользает.

– Вы уже познакомились с остальными членами команды? – поинтересовался он.

– Да, – с улыбкой ответила я.

Он смотрел на меня изучающим взглядом, на щеках играли ямочки. Солнечный свет падал на него под таким углом, что искорки в его глазах плясали. Длинные черные ресницы обрамляли бездонные голубые омуты глаз, которые манили и затягивали…

Я преисполнилась решимости вести себя профессионально, так как это был единственный способ нормально работать. Поэтому я небрежно застегнула пояс безопасности и приступила к делу.

– Вы наняли меня, чтобы я занималась конкретными травмами, которые вы получили в прошлом, или для профилактики?

– Больше для профилактики. – У него был хрипловатый голос, от которого по рукам у меня побежали мурашки. По его свободной позе – он сидел, полностью развернувшись всем своим большим телом ко мне – я поняла, что он не считает нужным прибегать к поясам безопасности у себя в самолете.

Понимающе кивнув, я позволила себе окинуть взглядом его мощную грудь и руки и тут же поняла, что глазею на него слишком откровенно.

– Как ваши плечи? Локтевые суставы? Может, хотите, чтобы я над ними поработала во время полета? Пит сказал, что нам лететь до Атланты несколько часов.

Вместо ответа он просто протянул мне ладонь. Она оказалась огромной, с еще свежими шрамами на каждой из костяшек пальцев. Я смотрела на нее, не сразу поняв, что он хочет, а потом взяла ее обеими руками. Я остро чувствовала исходящее от него тепло, которое просачивалось глубоко в мое тело. Кажется, его глаза потемнели, когда я принялась массировать его ладонь большими пальцами, ища мышечные узлы и зажимы. Прикосновение кожи к коже было таким волнующим, что я поспешила нарушить мертвую тишину, которая неожиданно воцарилась между нами.

– Я не привыкла иметь дело с такими большими руками. Руки подростков в академии массировать гораздо легче.

Странно, но он даже не улыбнулся, показав свои милые ямочки на щеках. Впрочем, я вовсе не была уверена, что он меня слышал, так сильно он был поглощен созерцанием моих пальцев, поглаживающих его ладонь.

– У вас это прекрасно получается, – произнес он глухо.

Я погрузилась в транс, разминая его ладонь со всеми ее поверхностями, впадинками и многочисленными мозолями.

– Сколько часов в день вы посвящаете тренировкам? – тихо спросила я. Самолет взлетел так беззвучно, что я даже не поняла, что мы уже в воздухе.

Он все еще разглядывал мои пальцы, опустив глаза.

– Обычно часов восемь. Два раза по четыре часа.

– Мне хотелось бы сделать вам растяжку, когда вы закончите тренироваться. Ваши специалисты это делают?

Он кивнул, все еще не глядя на меня, а потом вдруг поднял взгляд.

– А как обстоят дела с вами? Кто заботится о вашей поврежденной ноге? – Он жестом указал на бандаж, украшавший мою коленку, – моя юбка длиной по колено слегка поднялась, когда я села, и бинт выглянул из-под нее.

– Уже никто. Моя реабилитация закончилась. – Мне стало жутко неловко от мысли о том, что этот мужчина, возможно, видел то самое унизительное видео. – Значит, вы тоже пробили меня по интернету? Или вам об этом сообщили ваши сотрудники?