Полеты над пропастью - Марина Серова

Я вошла в квартиру, выгрузила продукты и быстро соорудила легкий ужин из творога с зеленью укропа и адыгейским сыром.

Потом набрала Владимира Броненосцева. Механический голос ответил, что абонент недоступен или отключен телефон.

Я пошла в ванную и приняла душ.

Я уже совсем собралась спать, но в это время позвонили в дверь.

Я подошла и посмотрела в «глазок».

– Татьяна, это я.

В тамбуре стояла соседка Ирина Васильевна.

– Татьяна, слушай последние новости. Значит, так. Оказывается, об управляющей компании речь уже не идет! Представляешь? Наши смутьяны моментально «переобулись», прямо в воздухе! «Что вы, что вы, Ирина Васильевна, вы ошибаетесь, никто и не рассматривал всерьез управляющую компанию». Прямо открещиваются, как черт от ладана. Типа «я не я, и лошадь не моя». У меня внутри прямо все кипит! Такие наглые и подлые хабалки!

У Ирины Васильевны прямо страсть навешивать ярлыки на всех и вся.

– Ну, вот видите, как все благополучно завершилось, – зевая, сказала я.

– Ладно, пойду своим бабам расскажу.

– Идите. Спокойной ночи, – пожелала я.

– И тебе приятных снов.

* * *

Утром я проснулась, немного полежала, а потом выполнила ряд упражнений для поддержания физической формы и отправилась в ванную.

Сначала я планировала принять ванну с моей любимой пеной, но поскольку я занялась расследованием, то времени на то, чтобы разлеживаться и нежиться, не было. Поэтому я решила отложить ванну с пеной на потом и в темпе приняла контрастный душ.

После водных процедур я энергично растерлась жестким махровым полотенцем и отправилась на кухню. Там я приготовила себе омлет с ветчиной и сварила кофе.

С пачкой сигарет и чашечкой кофе я вышла на балкон.

Сегодня я решила поехать в Первомайск. В самом деле, съехавших постояльцев гостиницы лично мне опрашивать было незачем. На мой взгляд, вряд ли музыкант из Калифорнии или нижегородский юрист нанесли Прикладниковскому смертельный удар заточкой. Тем более Белоцерковский утверждал, что визитер, которого он видел выходящим из номера журналиста, в гостинице не проживал. Гораздо больший интерес представлял для меня сейчас любовник чиновника из ноябрьской администрации Владимир Броненосцев.

Я вновь позвонила Броненосцеву. Он по-прежнему был недоступен.

Ладно, у меня есть дела в Первомайске.

Я причесалась, нанесла дневной макияж, надела джинсы и пуловер и, взяв сумку, спустилась в подъезд. Заведя машину, я настроила навигатор и отправилась в Первомайск.

Офис газеты «Первомайские вести» располагался практически в самом центре районного города.

Я припарковалась и поднялась по ступенькам, которые вели в шестиэтажный коммерческий центр. Миновав «вертушку», я прошла по коридору, следуя указателям-стрелкам, нарисованным на листках бумаги и прикрепленным к стенам, и вскоре оказалась перед дверью с табличкой «Главный редактор Аркадий Владимирович Солодовников».

Постучав и услышав приглашение «войдите», произнесенное глуховатым баритоном, я открыла дверь.

Помещение, которое занимала редакция районной газеты, было довольно просторным. Прямо напротив входной двери находился письменный стол. За компьютером, стоявшим на нем, сидел худощавый мужчина лет пятидесяти в больших очках. Его довольно длинные седые волосы были схвачены резинкой. Справа сбоку стоял еще один стол, за ним на компьютере работала молодая девушка с русыми волосами, рассыпанными по плечам. Поодаль был еще один стол с компьютером, но в данный момент он пустовал.

– Здравствуйте, – сказала я.

– День добрый, – отозвался мужчина.

– Здравствуйте, – отозвалась девушка.

– Мне нужен Аркадий Владимирович Солодовников, – сказала я.

– Он перед вами, – сказал мужчина и спросил: – Чем могу быть полезен?

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я частный детектив, приехала из Тарасова. Я расследую убийство вашего сотрудника, журналиста Константина Евгеньевича Прикладниковского. Вот моя лицензия.

– Присаживайтесь, – сказал Солодовников и пододвинул мне стул.

– Благодарю. – Я села на стул. – Аркадий Владимирович, вы, конечно же, в курсе того, что Прикладниковский был убит в Тарасове несколько дней назад.

– Увы, это прискорбное событие, к сожалению, имеет место быть, – несколько витиевато отозвался главный редактор.

Впрочем, возможно, литераторам свойственно так изъясняться.

– Я, Аркадий Владимирович, сейчас занимаюсь выяснением обстоятельств гибели Прикладниковского, поэтому у меня к вам будет ряд вопросов.

– Отвечу на все ваши вопросы, Татьяна Александровна, – с готовностью отозвался Солодовников.

– Скажите, Константин Евгеньевич отправился в Тарасов в служебную командировку? По делам редакции? – спросила я.

– Никак нет, Татьяна Александровна, – покачал головой главный редактор. – Константин попросил отгул на один день и поехал в Тарасов по своим личным делам.

– Вот как? То есть, иными словами, вы Прикладниковского в Тарасов не отправляли и не знаете, с какой целью он туда поехал.

– Совершенно верно, – подтвердил Солодовников.

– Но хотя бы какие-то догадки у вас имеются на этот счет? – спросила я.

– Увы, совершенно никаких нет. Видите ли, Костя был человеком достаточно скрытным. Он четко разделял дела редакторские, журналистские и свои собственные, – пояснил редактор.

– А что, они никак не пересекались? – спросила я.

– Понимаете, Константин выполнял свои должностные обязанности добросовестно, ничего не могу сказать. Он писал статьи по намеченному плану, вел целую колонку, освещал главные события города. Но в свободное время он занимался своими проектами.

– А вам известно, что это были за проекты? – спросила я.

– Только в общих чертах.

– Аркадий Владимирович, можно, я уже пойду? – вдруг подала голос девушка.

– Идите, Наденька, идите, – разрешил Солодовников. – Вы ведь маму хотели посмотреть?

– Да, Аркадий Владимирович.

Девушка взяла сумку и вышла.

– У Наденьки мама после инсульта, – объяснил Солодовников, – вот она и курсирует туда-сюда, благо что живет почти рядом. Так, на чем мы с вами остановились?

– Мы остановились на том, что у Прикладниковского были свои собственные проекты, которыми он занимался в свободное от редакционной работы время, – напомнила я.

– Да, да, совершенно верно. Видите ли, Костя был увлечен идеей борьбы со злом во всех его проявлениях. Ну, может быть, это звучит слишком обобщенно, но в целом его проекты можно обозначить именно так.

– Значит ли это, что Прикладниковского убили, потому что он в борьбе со злом перешел кому-то дорогу? – спросила я.