Секреты всего света. Сказки - Ия

Но вот однажды с капелькой стало что-то происходить. Она вдруг лопнула, и из неё показалось яркое пушистое создание, которое перемещалось, изгибаясь всем своим длинным телом-палочкой. Розу забавляло существо, но это продолжалось недолго. Пушистое создание вдруг больно впилось своими челюстями в её лепестки и стало жевать их, оставляя за собой след-дыру.

Роза ужаснулась, да и весь Розовый Куст заволновался, даже самая дальняя ветка потянулась под порывом ветра к Цветку, чтобы сбросить прожорливое, бессовестное создание. Но вдруг Роза вспомнила, что это существо принадлежит её подруге Бабочке и решила, что если та завещала его ей, Розе, следовательно, ничего плохого оно не совершит. "Конечно же здесь что-то не так, – размышлял Розовый Куст, – но если Цветок терпит такое издевательство, значит в этом кроется какой-то смысл! "

И Роза терпела боль, и когда Гусеница аппетитно грызла её нежные лепестки, она думала: "Конечно же я теряю свою былую прелесть, но ведь малышке нужно что-то есть". А лепестки стали понемногу опадать. "Вот и хорошо, что есть от них кому-то польза, а то опали бы на землю и всё…"

Садовник не срезал этот Цветок: он ведь был первым на кусте. Чтобы скрыть изуродованные лепестки, Роза сворачивала их трубочкой и выглядела от этого аккуратно. "Когда-нибудь она насытится, и я отдохну от страданий! " – верила Роза.

И действительно, в один пасмурный день Гусеница, спрятавшись в скрученный лепесток, затихла. "Что с ней? " – заволновалась Роза, – "Неужели умерла, как Бабочка! " Но тут Гусеница стала ворочаться внутри лепестка и так проворочалась до темна, а потом успокоилась.

Дни стояли пасмурные, и Гусеница не вылезала из своего укрытия, хотя её присутствие и тепло Роза ощущала. "Спит", – думала она и рада была отдыху. Ветер срывал лепесток за лепестком, и розовые, они улетали в небо, как бабочки. "Как хорошо, – думала Роза, – я сама не умею летать, зато мои лепестки кружатся в воздухе как бабочки". И Розе стало радостно оттого, что подарок подруги спит, а сама Роза лепестками кружит в небе.

Только Сурепка скрипучим голосом нарушила её радостное состояние:

– Гляди, скоро совсем облысеешь, и конец твоей красоте. А Гусеница дожрёт последнее твоё украшение, вот тогда поглядим, кто из нас уродина.

Роза посмотрела вниз и увидела, что у Сурепки одни мелкие цветочки осыпаются, а другие распускаются тут же. И ей стало грустно.

И стала она думать о смерти: "Вот Бабочка порадовала мир красотой и ушла из мира. Наверное, и мне пора уходить настала, потому что нечем больше радовать этот мир". И в эту же минуту порыв ветра сорвал и унёс последние лепестки, лишь один, скрученный, остался, он ведь был тяжёлый: внутри него жило Существо. Как раз в этот момент оно зашевелилось. "О! Я ещё кому-то нужна, – воспрянула духом Роза. – Какое счастье быть нужной! "

И в ответ на её мысли на самую сердцевину цветка из скрученного лепестка выползла… её подруга. Да, да, это была великолепная Бабочка Павлиний Глаз. Она расправила крылышки и, переливаясь всеми цветами радуги, украсила этот мир.

Скоро ветер унёс и самый последний лепесток. Вместе с ним улетела Бабочка, ведь ей не с кем было поговорить о своём возрождении – Цветка не было. А Розовый Куст понял, что это часть его Цветка кружится в небе, и оттого был счастлив. Розы ещё будут – он чувствовал, знал это, будет много роз и много красоты вокруг, и, гордый за себя, с мудрой мыслью: "Всему своё время и свой срок расти, цвести и быть полезным", – Розовый Куст уснул до следующего лета.

А что Сурепка? Она осыпалась, но успела поглубже пустить корни, чтобы, если попадёт под лопату, уцелела хотя бы часть корня. Ей очень хотелось проследить дальнейшую судьбу Розового Куста. Она-то ведь не была великолепна, как Роза, и потому жила чужими проблемами.

На этом история Розы и Бабочки не завершилась. Она продолжалась много лет, пока цвёл Розовый Куст. И это лишь одна история из бесконечного разнообразия жизни, законы которой неизменны: расти, цвести, быть полезным в свое время и в соответствующем месте.

Жемчужное ожерелье

Вам доводилось когда-нибудь видеть вулканический песок? Нет? А мне довелось. И не только увидеть, но и потрогать, ощутив, какой он. Это было на Камчатке, на берегу океана.

Песок этот чёрный и искрится на солнце, как россыпи алмазов, всеми цветами радуги. Он просто завораживает своим блеском, когда пересыпаешь с ладони на ладонь его песчинки.

Заворожённая рокотом океана, яркими переливами чёрного песка и таинственной силой белоснежных вершин я поняла, что самое главное для человека – понять, зачем он живёт, найти свое место в этом мире. И от радости такого откровения Великой Природы зародилась во мне сказка. Потом она вызревала некоторое время, обрастая иными впечатлениями. А когда настал её час, она появилась на свет. В своё время, то есть своевременно. И может быть, дай Бог, поможет кому-то понять, для чего боль и страдания живут вместе с нами в этом мире.

Слабая она была от самого рождения – маленькая Устрица, что спряталась в двух створках своего домика. Поэтому не смогла она удержаться на своём родном месте, там, где жила вся её родня, и унесло её подводное течение далеко-далеко. Куда – она точно не знала. Знала только, что очень далеко. В общем устроилась она довольно-таки неплохо. Вокруг было тихо, достаточно еды. Только вот оторванность от своих родных мешала ей радоваться новой, уже самостоятельной жизни.

Лежала она спокойно согласно своему обычному распорядку. Завтракала, отдыхала, наблюдая сквозь приоткрытые створки за новыми соседями, затем обедала и вновь отдыхала, размышляя о том, что ей достанется на ужин, и, наконец, поужинав, плотно закрывала на ночь свои створки и засыпала. Так обычно протекали её дни.

Но в ту памятную ночь спать ей совсем не хотелось, поэтому лежала она с приоткрытыми створками и думала…

Особенность устрицы и отличие от всех других обитателей морского дна не только в её створках-домике, но и в маленьком трепетном тельце внутри, которое является всем сразу: как бы головой, вернее, местом для мыслей, а также руками, ногами и желудком одновременно. Поэтому, когда Устрица делала что-либо одно, например: ела, думала, перемещалась, закрывалась, открывалась, – всё её тельце было занято только этой одной работой.