Как до Жирафа 2. Сафари на невесту - Маргарита Ардо

– Да нет, вряд ли. Вроде бы только всё уладили. Томагавки зарыли.

– Вот и поживи спокойно.

– Я ведь ссору и не начинал…

– Не начинал. Ты молодец. А с Витей я проведу работу. Главное, чтобы его не хватил инсульт раньше времени, – умиротворённо добавила Надя. – И потому, Андрюша, ты будь потише немного. Хотя бы временно. Ты же знаешь, что он тебя любит, полюбит и Катю…

– Угу, любит, но «странною любовью», – ехидно хмыкнул я.

– Ну, а что в нашем мире можно назвать нормальным? Или кого? – судя по голосу, улыбнулась Надя.

Я посмотрел в потолок, задумавшись. Ответа не было. Пожалуй, даже у гастарбайтеров, установивших эти плиты Армстронг, имелись шикарные тараканы в мозгу. Иначе зачем было рисовать сиськи в правом верхнем углу у плинтуса? Хм, не видел раньше. Надо сказать уборщице, чтобы стёрла.

– Ладно, уговорила. Урежу марш.

* * *

Я думал весь остаток дня. Вечером увёз Катю с работы пораньше, мы забрали её загранпаспорт, заказали ужин из ресторана и поехали домой.

– Наконец, отпуск! – с облегчением выдохнула моя Ромашка, скидывая туфли.

Маруся бросилась к ней навстречу, а потом ко мне. Удивительно быстро они друг ко другу привыкли. Ну, почти… Маруська продолжает прощупывать границы допустимой наглости, и Катя пока без боя сдаёт позиции. До солнечного места на голове осталось совсем не много. Я наблюдаю.

Няня отчиталась, что они погуляли и поужинали. Маруся выдала рисунок из садика, на котором я на полосатом козле с шашкой наголо похищал «кудлявую Катю» из лап кота. Или это был дракон?

Катя умилилась и сказала, что надо поставить в рамочку. Сразу видно – новичок. Маруся столько рисует, что можно было бы уже Третьяковку завесить. Всю.

Я посмеялся и усадил Маруську за мультики. Я вообще не фанат этого дела, но сейчас надо было поговорить.

– Катюш, об отпуске, – постарался я сказать как можно мягче, когда мы сели ужинать.

– Это так прекрасно, правда? – восхищённо сказала она, потянувшись за соком.

Я налил ей жидкого апельсина в стакан и улыбнулся:

– Правда. Но, знаешь, я подумал и понял, что мой отпуск начнётся чуть позже.

– Как это? – сглотнула Катя, глаза её перестали светиться.

Чёрт.

– Видишь ли, отец прав насчёт того, что переговоры в Китае переносить нельзя. Уже три раза переносили. Китайцы хоть и едят лапшу, вряд ли обожают её на своих ушах. Мы ведь договорились.

– Но моя бабушка…

– Да, твоя бабушка, помню. Но Кать, они же не виноваты, что твоя бабушка решила прислать самолёт в тот день, когда я должен был сидеть в другом лайнере? Десять часов, не считая Москвы, только туда, – улыбнулся я. – А потом через три дня обратно. Та ещё попная радость, но, увы, необходимая. Дела сейчас в «Жирафе» не очень. Отец не зря волнуется, у него нюх на кризис. Поэтому, Катюш, давай позвоним твоей грузинской бабушке и скажем, что ты прилетишь немного позже. И ей даже париться не надо с арендой суперджетов. Мы сами купим билеты на обычный рейс и сами прилетим!

Катино лицо вытянулось.

– Но это же так неловко! Я уже согласилась…

– Погоди, я слышал ваш разговор. У тебя не спрашивали особо. Сказали: вай, вот так будет. Что нам мешает сказать: вай, нет не так, а эдак?

Катя потупилась, кудряшки поникли.

– Эй! Хочешь, я позвоню сам?

Молчит.

– Кать, Катюша! – позвал я. – Скажи что-нибудь. Я тоже в отпуск хочу! Но ведь правда получается неуклюже. С китайцами, с обязательствами, с отцом…

Она подняла глаза и повторила:

– С отцом?

Ох, не нравится мне её тон.

– Ну да. Я не могу просто забить на него, хоть и рычит. Дело ведь общее, семейное, может, я скоро рулить там начну?

– Ясно… – выдохнула моя Ромашка, окончательно тускнея.

И зачем смотреть на меня так, словно я поймал бабочку и оторвал у неё все крылышки по очереди? Я начал сердиться.

– Ну вот что тебе ясно?

– Всё, – поджала она губки.

– Что всё?

Она опустила глаза и снова их вскинула, я себя аж героем древнегреческой трагедии почувствовал. Отрицательным. Минотавром…

– Я вчера тоже там была. И слышала.

– Я же не о свадьбе говорю! – буркнул я уже на пределе нервов. – Со свадьбой ерунда всё! Я просто не хочу пустить на самотёк семейный бизнес.

– Ах, ерунда? – вспыхнула Катя. – Ты говоришь постоянно: семья, семейный бизнес, семейное дело! А я? У меня вдруг обнаружилась семья! Я почти три года была вообще одна на этом свете! И тут, оказывается, они есть! Они хотят меня видеть! Они меня ждут! Разве это не важно?

– Важно, конечно. Но, малыш, они – это они. А мы как бы мы. Ведь у нас с тобой тоже будет семья. Подумаешь, немного двинутая. Сицилийскую кровь не пропьёшь.

– Будет? .. – её глаза начали наполняться слезами.

– Будет. Ну, я не могу, послушай, не могу лететь сейчас. Хочешь, поезжай сама. А я потом присоединюсь.

– А Машенька?

– Без меня её с тобой никто в страну не пустит, ты ж не мать… – хмыкнул я и тут же запнулся.

Судя по глазам напротив, я опять сказанул что-то не то. Чёрт побери, как сложно сицилийцам с ромашками! Может, отец и прав в том, что мы торопимся? Я люблю её, но уже забыл, как трудно притираться. А тут нас трое… Вдруг снова вся нежность и романтика смоется в унитаз бытом и дрязгами, как с моей бывшей? Я напрягся. Нет, только не это! По вискам затикало. Но в следующую секунду я представил, что Кати нет, и в сердце стало так пусто, что я испугался. Нет, я не хочу даже думать о том, чтобы она исчезла из моей жизни! Что за бред вообще? !

Я встал со стула, собираясь взять её за руки, обнять и свести всё в шутку, признав, что я болван… И вдруг в комнату вбежала Маруся: