Сила изгоев - Николай Степанов

– Мой король, ваша матушка просит зайти к ней.

– Хорошо, сейчас буду. – Бринст отправился на третий этаж старого крыла замка.

Королева-мать никогда не вмешивалась в дела государства. Ее резиденция находилась за пределами столицы, и вдовствующая королева лишь изредка наведывалась в гости к сыну. Нынешний визит был кратким, уже завтра она собиралась отправиться обратно.

Цель редких свиданий матери с сыном, как правило, была одна и та же. Старая королева стремилась быть в курсе личной жизни своего «мальчика». Вот и сейчас она попросила его зайти лишь для того, чтобы напомнить о давнем обещании.

– Сынок, через месяц тебе стукнет тридцать девять, а ты даже не собираешься искать себе спутницу жизни. Сколько можно растрачивать себя на недостойных женщин? Хочешь, чтобы Далгания осталась без наследника?

– Не беспокойтесь. Если я обещал жениться до сорока, значит, так тому и быть.

– А как другие семейные дела? – спросила королева. Так она обычно говорила о внучке.

Королева не любила первую жену сына; когда та умерла, неприязнь перенесла на девочку, которую за семнадцать лет ее жизни и в глаза не видела. Зная это, Бринст никогда подробно не рассказывал «любящей бабушке» про дочку. Не стал он этого делать и сейчас.

– Все нормально.

– Ты правильно делаешь, что не представляешь ее при дворе. У короля должен быть сын – наследник. Появление принцессы может вызвать ненужные осложнения.

«Если бы ты знала, почему я прятал дочь после совершеннолетия, то еще больше бы ее возненавидела, – подумал король. – Сегодня я даже не знаю, где она. А ведь дороже Линории у меня никого нет. Хоть бы Еерчоп наведаться догадался, какие-нибудь вести принес…»

– Как вы себя чувствуете? – решил сменить тему монарх.

Тема собственного здоровья у немолодой женщины была любимой, поэтому обо всем остальном она сразу забыла.

– Двести пятьдесят! – поднял цену купец, обвинивший Терну в воровстве. Он даже приподнялся над толпой, пытаясь отыскать глазами неожиданно появившегося конкурента.

– Не поднимай ставки слишком быстро, – шепотом посоветовал пылкому влюбленному Юрлинг.

– Двести шестьдесят! – Юноша постарался назвать сумму спокойным голосом.

– Поди, узнай, что за человек пытается перейти мне дорогу, – шепнул одному из своих слуг поставщик живого товара. – Если у него слишком много лишних денег – можешь взять их себе. Но чтобы без особого шума!

– Будет сделано, – кивнул слуга, выполнявший ранее роль случайного прохожего. Взяв с собой еще двоих из свиты купца, он удалился.

Аукционист расцвел от названной суммы. Еще ни разу на его памяти обыкновенную воровку, какой бы красавицей она ни была, не продавали даже за две сотни. А ведь именно с третьей сотни начинался особый процент в его пользу.

– Молодой человек серьезно настроен на победу. Похвально. Такая красивая девушка стоит любых сокровищ, а деньги – пустое. Сегодня они есть, завтра нет. – В предчувствии крупных барышей оратора потянуло пофилософствовать.

– А деньги у этого молодого человека имеются? – Если участников торга оставалось меньше трех, каждый имел право требовать проверки состоятельности конкурента. Поставщик наложниц воспользовался своим правом, чтобы подосланный убийца точно знал, где жертва держит монеты. Реальный стимул всегда ускорял любое дело.

– Резонное требование, – согласился аукционист, сбросив пиджак и расстегнув ворот рубахи. Ему действительно стало жарко. «Я не я, если не выжму из них три сотни», – подумал он, отправляя к белобрысому одного из помощников, охранявших пленницу.

Сама Терна стояла ни жива ни мертва от волнения. Ведь за нее сражался любимый человек. Откуда у него вдруг появились сумасшедшие деньги, девушка не задумывалась. «Трингор, прошу, пусть мой Арлангур достанется мне», – умоляла она покровителя Далгании, словно сейчас не юноша боролся за ее свободу, а она пыталась вытащить его из беды.

– Лиртог. – Сын вождя дернул критонца за руку. Подростка меньше всего интересовало происходившее на помосте. Побывав на месте раба, он теперь старался смотреть в другую сторону. Выучка заставляла воина в любой ситуации быть начеку, и мальчик внимательно следил за толпой, отмечая самые незначительные особенности в поведении незнакомых ему зрителей. Кто-то наблюдал за происходящим с сожалением, кто-то – с нескрываемым удовольствием, кто-то – просто из любопытства. И вдруг в этой разношерстной толпе появились трое в серо-зеленой одежде. Судя по их взглядам, наполненным злостью и жаждой наживы, они задумали недоброе.

– Молодец, Рандиг, – похвалил воевода. Ему было достаточно полувзгляда, чтобы определить намерения троицы и распределение ролей в ней.

– Парзинг, хватит глазеть на красавицу. К нам гости со стороны твоего левого уха. Им не нравится здоровье нашего Арлангура, – еле слышно произнес командир критонцев.

Надо отдать должное молодому магу, тот и бровью не повел.

– Хорошо, я их заметил, – спокойно ответил он, хотя Лиртог был уверен, что соплеменник не поворачивал головы. – Твои предложения?

– Двоих сзади я беру на себя. Они здесь для подстраховки, а третий твой. Не пропусти, когда он кинется к цели. Нож у него в левой руке.

– Ага, а в правой стрелка для метания, – уточнил Парзинг. – Скорее всего отравленная, но ею ему уже не воспользоваться.

Помощник продавца живого товара закончил проверку покупательской способности парнишки и поднял обе руки, сцепленные между собой.

– Все в порядке, господа! Сегодня здесь собрались достойные мужчины, двое из которых продолжают борьбу…

Купец добавил еще десять золотых, только чтобы не слышать голос самодовольного щеголя.

– Двести восемьдесят, – тут же перебил его маргудец.

Сдавленные возгласы, внезапно раздавшиеся оттуда, где называлась последняя цена, были перекрыты одобрительным гомоном толпы, и поставщик Диршана вздохнул облегченно.

– Двести девяносто! – выкрикнул он.

В ответ – молчание. Зрители повернули головы в сторону юноши. А там двое мужчин выводили из толчеи третьего. Наверное, не выдержал напряжения, сочувственно подумали многие. Благодаря иллюзиям Парзинга все выглядело именно так, хотя на самом деле…

Лиртог уловил момент, когда убийца бросится на жертву, и организовал его помощникам резкую встречу лоб в лоб. Затем он приобнял обоих и потащил дальше от Арлангура. А главный исполнитель вообще ничего не успел понять: куда исчезла многократно испытанная стрелка, почему его ни с того ни с сего перевернуло в двух шагах от цели и уложило на спину? Ситуация слегка прояснилась, когда убийца почувствовал на своем горле подошву обуви незнакомца и услышал отрывистую речь: