Тень надежды - Николай Степанов

Крепыш, видимо, на это и надеялся, запуская второй секрет своего оружия. В древке шеста находилось складное лезвие. Развернувшись под прямым углом от напора мощной пружины, оно поцарапало шею Сомова как раз на том месте, где седой поставил свое клеймо. Мишка почувствовал, что царапина начала кровоточить. Противник же сразу отскочил, пытаясь разорвать навязанную ему ближнюю дистанцию. Видимо, он собирался убрать выскочивший шип на место – сражаться с торчащим лезвием было неудобно.

«Ну нет, не выйдет! Пора расплачиваться за свои фокусы».

Победитель кантилимских игр усилил натиск до такой степени, что соперник, обороняясь, поранился третьим клинком собственного оружия.

«Так тебе и надо! » – злорадствовал Михаил. На царапину он ответил царапиной, а потому считал, что счет по очкам выравнился.

Противник явно расстроился, складывалось впечатление, что после неудачи с использованием третьего лезвия он потерял интерес к поединку. Буквально через несколько секунд его выпады стали терять былую остроту.

«Неужели мужик раскис от обычной царапины? Я его пока даже не задел! »

Решив, что это очередной трюк, Сомов отскочил на пару шагов и остановился. Необходимо было выровнить дыхание и немного осмотреться.

Взгляд крепыша тем временем становился каким-то стеклянным. Боец предпринял последнее усилие и бросил копье, хотя это, насколько знал Мишка, запрещалось правилами турнира. Бросок отнял последние силы – полуголый гладиатор сделал один шаг и упал лицом в песок.

«Эх, грехи мои тяжкие! – Михаил привычно взъерошил затылок. – Кто бы мне еще объяснил, что тут происходит? То он дерется, как сумасшедший, то вдруг вырубается, словно заяц из рекламы с севшей батарейкой».

Арбитр, который тоже находился на арене, подошел к лежащему бойцу лишь через минуту. Он потрогал шею воина и скрестил руки. Поединок закончился победой Михаила.

– Ты соображаешь, что был на грани провала? ! – накинулся на него Зерг. – Вот уж не ожидал! Еще никому не удавалось выжить после поцелуя скорса! Дай гляну.

Седой снял со своего гладиатора обруч тьмы.

– Зерг, чем ты недоволен? Подумаешь, царапина!

– Если бы шип скорса поцарапал тебя не там, где поставлена моя печать, ты бы и минуты не прожил.

– Как это? – опешил Мишка. – На вашем турнире сражаются отравленным оружием? Разве это по правилам?

– Наивная простота! О каких правилах может идти речь? Кто победил, тот и прав. А как он дошел до победы, это его дело.

– Почему же ты не предупредил меня об этом скорсе?

– Я говорил тебе о сюрпризах, но невозможно догадаться о каждом. Вероятных соперников в первом туре больше сотни. У каждого свои фокусы, о которых узнаешь только во время схватки. Откуда я мог знать, что этот будет сражаться скорсом?

Поединок Сомова стоял первым по списку, а десятым на арену вышел…

– Мишка, посмотри! – изумленно произнес Марицкий. Они с Гогой наблюдали за потенциальными соперниками своего друга из ложи Зерга. Сомов присоединился к ним, как только перевязал шею и переоделся.

– Неужели Ромкуш? ! – Победитель кантилимских игр был удивлен ничуть не меньше. – Значит, его утащили не горные орлы, а кто-то другой…

– Ты знаешь этого гладиатора? – удивился седой.

– Да. Вот только живым его увидеть я как-то не ожидал.

– Погоди, а это случайно не тот князь, которого прирезала твоя черноволосая девица? – вспомнил мраг.

– А ты откуда знаешь? Следил за мной?

– Похоже, не один я, – задумчиво произнес Зерг. – Слушай, а разве этот тип маг или хороший воин?

– Вряд ли.

– Вот и мне так показалось. Странно… Горгун обычно тщательно выбирает себе гладиаторов.

Пока они обсуждали воскресшего покойника, тот неожиданно быстро разделался со своим соперником. Правда, без хитростей с оружием не обошлось. Сомов был удивлен, увидев баншамского повелителя с массивной палицей, еще большее изумление вызвал выброс какой-то аэрозоли из ее набалдашника, словно внутри был замурован газовый баллончик. Соперник Ромкуша попытался уклониться от выстрела, но палица имела слишком большой радиус действия. От паров неизвестного вещества воина буквально скрутило, и гладиатору Горгуна оставалось только добить пострадавшего.

Применение аэрозоли, судя по реакции трибун, здесь было в новинку. Зрители подняли шум, требуя наказать нарушившего правила бойца. Однако все обошлось. Устроители турнира заставили Ромкуша еще раз продемонстрировать действие палицы, и, измерив шагами дальность распыления, объявили его победителем.

– Зерг, почему ты мне не сказал, что тут можно пользоваться чем угодно? Я бы захватил пулемет и косил соперников пучками, как траву.

– Я тебе говорил: если дальность действия оружия превышает четыре шага, гладиатора снимают с турнира. Когда твой противник бросил скорс, он сразу проиграл. Еще до того, как сдох.

Михаил задумался:

– Практически любое оружие можно использовать как метательное. Как поступают, если один гладиатор убивает другого недозволенным приемом?

– Тогда право собственности на победившего бойца переходит мрагу убитого гладиатора.

Мишка просмотрел все поединки, ужасаясь изобретательности тех, кто мастерил приспособления для убийства, и пришел к неожиданному заключению: по сравнению с вооружением других бойцов скорс – почти невинная игрушка.

– Михаил, а может послать этого Зерга куда подальше? – предложил Гога после окончания первого тура. – Это же кровавая бойня без каких-либо правил.

– Не могу. Он сильно постарался, чтобы я не смог покинуть Темьград без его разрешения. Извини, что втравил вас в это грязное дело. Надо было настоять, чтобы он отправил вас с Эдуардом в Кантилим.

– Ага! И отдать тебя на растерзание этому седому типу? За кого ты меня принимаешь?

Их разговор прервал проходивший мимо Ромкуш.

– Рад видеть тебя в этом приятном городе, – с издевкой поприветствовал он Михаила.

– Не могу ответить взаимностью. Я не разделяю ни твоей радости от нашей встречи, ни твоего извращенного мнения по поводу Темьграда.

– С еще большей радостью я надеюсь увидеть, как тебе свернут шею, – не обращая внимания на слова Сомова, продолжил князь. Он подошел совсем близко и коснулся Мишкиной шеи, одарив чемпиона кантилимских игр сардонической улыбкой.

– По-моему, как раз у тебя гораздо больше шансов остаться без головы. – Сомов брезгливо оттолкнул руку вельможи.

– Нет, пока я не увижу, как потухнут твои глаза, я не умру. Мне пообещали.