Алтарный маг. Сила духа - Николай Степанов

Мург взял корзины с малиной и яблоками, собака схватила зубами туесок с орехами.

Когда добытчики вернулись, пострадавший уже сидел на полу, опершись спиной о стенку.

– О, витамины! Неплохо. – Парень зачерпнул горсть малины и отправил в рот.

Псина снова ненадолго отлучилась и вскоре вернулась с большим казаном в зубах. Судя по запаху, в нем варили уху.

– Молодец, Жучка! – похвалил молодой человек и обратился к гному: – Тебя как звать?

– Мург.

– Интересное имечко. Каким ветром к Тадеушу занесло?

Недавний пленник не собирался никому рассказывать о своем провале, да и незнакомец вел себя так, словно никогда раньше не видел чужаков.

– Шел по лесу, нападение… и я оказался здесь.

– Ну да… Совершал променад, никого не трогал, и вдруг – такой казус! – Молодой человек еще не успел прийти в себя, а потому совершенно не следил за собственной речью.

– Я не понимаю…

– Не бери в голову. – Парня больше интересовало содержимое казана. – Лучше найди ложки да перекусим немного.

Мург все ждал, когда спаситель заговорит о плате за освобождение, но тот все никак не начинал разговор на эту тему. Минут двадцать он молча поглощал варево и думал о чем-то своем. Насытившись, подвинул казан ближе к собаке.

– Жучка, уху будешь?

Псину два раза звать не пришлось, громкое чавканье наполнило комнату.

– Что делать будем, уважаемый Мург? – наконец снова заговорил странный молодой человек.

– Ты вправе выдвигать любые условия. – Гном успокоился – освободитель все-таки определился с ценой.

– Условия чего? – не понял тот.

– Моего освобождения, – напыщенно произнес Мург.

– А кто тебя держит? – Парень даже оглянулся в поисках замков или решеток.

– Но ты ведь меня от смерти спас.

– И что? – Отяжелев от еды, спаситель соображал медленно.

– Я в долгу.

– Ну и ладно, значит, будешь должен. Даст бог, когда-нибудь и ты меня от чего-нибудь спасешь.

– И все? – теперь не понял спасенный.

– Считаю этого вполне достаточно. У тебя другое мнение?

– То есть я прямо сейчас могу уходить? Ты уверен?

– Если тебя не пугает лес – пожалуйста. А я ночь лучше здесь проведу, не готов пока с лесными обитателями разговоры вести. Хотя с одним из них предстоит очень серьезная беседа.

– С кем?

– Да леший меня нынче подставил, сволочь! Теперь заставлю его ответ держать, я предательство прощать не намерен.

Мурга на время заклинило. Леших боялись и местные, и пришлые.

– Ты справишься с хозяином леса? – Гном снова обрел речь. Ему показалось, что молодой человек не в себе. – Может, тебе и костяные монстры нипочем?

Дотошному типу парень ответил кратко, чтобы тот отстал с вопросами:

– Там видно будет.

Мург ничего не понял из слов собеседника, однако переспрашивать не стал.

– Пожалуй, ты прав. Утром светлее, и дорога безопаснее.

– Точно. А сейчас кое-кому пора в койку. Не поможешь? – Парень кивнул в сторону обнаруженной у дальней стены лежанки.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился гном, однако прикасался к молодому человеку с большой опаской – вдруг тот опять начнет отбирать энергию?

На этот раз обошлось. Без происшествий паренек добрался до лежанки.

– Благодарствую, Мург, – сказал он, уронив голову на подушку.

– Прошу прощения, что не спросил сразу, – спохватился помощник, – а тебя как величать?

– Данилой кличут, – уже в полусне ответил молодой человек.

– Данила-купец? – Гном непроизвольно дернул себя за волосяные «рога» за ушами.

«И этот откуда-то мое имя знает – вон как заволновался, чуть «рога» свои с корнем не выдрал. А еще у него цвет глаз изменился – сначала они были зелеными, а сейчас вдруг пожелтели. Может, резкий приступ гепатита? С желтухой шутки плохи, наверняка прививку не делал».

После неожиданной реакции коротышки сон как рукой сняло, но все равно назвавшийся Данилой Александр Еремеев чувствовал слабость во всем теле.

«Месяца не прошло, как я тут очутился. Тихо умирал себе на больничной койке в Москве, почти никого не трогал, пока не приперлись головорезы Виктора, обнаглевшие до такой степени, что пришлось их перестрелять. И закрутилось… Лысый седобородый дед вдруг одарил звездочкой, а та возьми и перебрось меня в здешний мир, прямо в тело молодого волшебника, которого как раз в тот момент прикончили. То-то дед обмолвился, что на принятие решения у меня всего десять секунд, – лишь сейчас Александр нашел для себя объяснение еще одной загадки из прошлого. – Вот обломались местные гады, когда увидели того парня, то есть уже меня, живым. И сразу взялись за «работу над ошибками» – чуть не угрохали. И все, как оказалось, из-за компромата на господина Тадеуша, чтоб ему в аду на самой горячей сковородке жариться. Обложил, гад, со всех сторон – даже лешего привлек, лишь бы от меня избавиться. И не просто так, а еще и поиздеваться собирался, прежде чем убить. Позерство его и погубило».

– Данила? – Малорослый тип с рогатой прической на этот раз обратился вкрадчивым голосом. – Не гадал, что встречу здесь, но именно тебя я и искал.

– Вполне допускаю, – сказал Еремеев, усмехнувшись. – Обычно все, кто меня ищет, находят бо-о-ольшие неприятности. Как видишь, ты не исключение. – Александр действительно ничуть не удивился и сейчас не испытывал желания выяснять, почему этот зеленокожий искал с ним встречи. Общая слабость от кровопотери и перенесенное потрясение заметно пригасили его любопытство – не каждый день тебя убивает любимая девушка.

– Неужели ты не хочешь узнать причину? – еще таинственнее произнес Мург.

– И зачем я тебе понадобился? – смирился с неизбежностью объяснений Еремеев.

– Могу предложить очень выгодную работу.

«Вот же мир попался! Либо убить пытаются, либо работу предлагают. И каждый раз – с гарантированной путевкой на тот свет в качестве премии за выполнение плана».

– Торговля? – для вида решил уточнить молодой человек, поскольку считался здесь купцом.

– И она тоже.

– Что продавать предлагаешь?

– Алтарные камни, уважаемый. Представительство находится в самом центре Смоленска. Жалованье более чем достойное, почет и уважение гарантированы. Думаю, месяца не пройдет, как станешь боярином, – Мург поспешно начал один за другим выкладывать козыри, – и не простым, а очень важным. Все девки будут спать и видеть, как в твоей постели очутиться.