Цена Империи - Александр Мазин

В этом Коршунов и сам имел возможность убедиться во время вчерашнего боя.

Утром пленникам принесли поесть. Что-то типа молочной болтушки. Но на допрос не повели. Ни утром, ни позже.

Ближе к полудню Скуба попытался прояснить ситуацию, переговорив с приставленными к пленникам сторожами.

Новости оказались так себе. Ачкам в большой печали. Дело в том, что его старшего сына укусила змея. Как раз когда тот вместе с прочими сарматами ловил в камышах Коршунова. Свой (сарматский) лекарь отсосал яд и прижег рану, но это слабо помогло. Ачкам велел привести аланского знахаря. Тот накормил укушенного какой-то дрянью, но тоже без большого успеха. Сейчас пострадавшего поят кумысом, но особых результатов от этого лечения не ждут. Ситуация неприятна еще и тем, что сарматы полагают змею посланцем богов. Следовательно, укушенный змеей сын очень серьезно бьет по рейтингу отца. В общем, у Ачкама есть основания для огорчения. Сейчас рассматривается вопрос: не стоит ли отправить к богам захваченных пленников?

Коршунова подобная перспектива не обрадовала, хотя Агилмунд и Ахвизра отнеслись к ней философски. Они полагали, что боги таких воинственных парней, как сарматы, сумеют оценить по достоинству посланцев-гревтунгов и обеспечат им неплохое посмертие. Коршунов не стал их переубеждать. Но предложил Скубе сообщить сарматам, что он, Аласейа, – тоже человек не простой. И может попробовать договориться с богами прямо тут, на земле.

Результат не заставил себя ждать. И четверти часа не прошло, как за Коршуновым и Скубой явился эскорт, доставивший их прямо к сарматскому лидеру.

Ачкам и впрямь был мрачен. И заявил напрямик: если Коршунов сумеет спасти его сына, то получит не только свободу, но и его, Ачкама, личную благодарность. Если же нет…

Если же нет, перебил его Коршунов, то все останутся при своих. Лично он, Аласейа, ничего не может гарантировать. Тем более он даже не видел больного.

Ну это-то как раз несложно исправить, последовал ответ.

И Коршунова отвели в шатер, где лежал укушенный.

Сын Ачкама оказался совсем молоденьким парнишкой, и дела его явно были плохи. Змея укусила беднягу пониже колена, но распухла уже вся нога, и общее состояние тоже было неважное. Вернее, совсем хреновое.

Коршунов в змеиных укусах разбирался слабо. То есть слыхал, что надо сделать надрезы и отсосать яд вместе с кровью. Но сейчас эта процедура явно запоздала. Еще Коршунов слыхал, что от змеиных укусов либо умирают быстро, либо не умирают вообще. Хотя болеют долго. Его школьный приятель рассказывал: его на Дону гадюка укусила. Хреново было очень, нога отнялась, а потом долго печенка болела. Но не помер. Может, и Ачкамов сын тоже сам выкарабкается? Хотя по его виду не скажешь. Парень, похоже, загибается…

– Я могу помочь! – решительно заявил Коршунов. – У меня есть волшебное средство. Но оно осталось в нашем лагере. Так что я должен съездить за ним. Причем не откладывая, потому что времени осталось немного.

– Думаешь, я так глуп, чтобы отпустить тебя? – усмехнулся сармат.

– Думаю, у тебя нет выбора! – отрезал Коршунов. – Если ты меня не отпустишь – твой сын умрет. Если ты меня отпустишь и я не вернусь, твой сын тоже умрет. Так что на одной чаше весов – моя жизнь, которая, безусловно, ценна для меня, но для тебя не имеет особой ценности, а на другой – жизнь твоего сына. И еще – жизни моих родичей, которые останутся в твоей власти. Решай, Ачкам!

Сармат пронзил его мрачным взглядом раскосых глаз. Но думал недолго.

– Я думаю, ты вернешься, – изрек он. – Мой сын совсем плох, поэтому я дам тебе двух запасных коней.

Можешь загнать всех трех, но ты должен успеть. Если мой сын умрет раньше… – Тяжелый взгляд сармата вновь пронзил Коршунова. – Если ты поспешишь, но мой сын все равно умрет раньше твоего возвращения… я тебя отпущу. Но – тебя одного. Твои люди отправятся к богам. Но раньше им отрубят большие пальцы на руках, чтобы там, наверху, они не могли сражаться. Ты вернешься?

– Да, – ответил Коршунов. – Я вернусь.

– Ты вернешься? – спросил его Скуба по-борански, переведя его ответ сармату.

– Да, – сказал Алексей. – И попытаюсь спасти парнишку. Надеюсь, что у меня получится. Могу я верить обещаниям сармата?

– Можешь, – уверенно ответил Скуба. – Ачкам – благородный человек. Кроме того, он ничего не сказал о том, что будет с тобой, если ты, вернувшись, застанешь мальчишку живым и не сумеешь спасти.

– Да, я это заметил, – подтвердил Коршунов. – Но я все равно вернусь, можешь не сомневаться.

– Коли так, я буду на твоей стороне, когда ты станешь договариваться с крикшей о кораблях, – сказал боран. – Потому что если мы останемся в живых, то лишь благодаря твоей удаче, Аласейа – небесный герой.

Глава десятая

«Я знаю, что говорю! »

Меняя коней да по светлому дню Коршунов добрался до бивака «союзников» через час пятнадцать по собственному хронометру. Хронометр ему вернули, поскольку Алексей заявил, что это волшебная вещь, крайне необходимая для поиска нужного лекарства. А вот оружие Ачкам не отдал. Сказал: легче коням скакать. Хотя этим коням лишний десяток килограммов – что слону дробина. Один – вообще иноходец. Скачешь – как лодке плывешь. Красота! Нет, не стал бы Коршунов таких скакунов загонять. Купить их у сармата, что ли?

«Может, коли все сладится, так и куплю, – подумал Алексей. – Я – человек не бедный».

Мысль о том, что будет, если «не сладится», он отбрасывал как невозможную. До сих пор ему везло. Почему бы и дальше не повезти? Тем более день такой хороший, теплый. А травами как пахнет…

Первыми Коршунова заметили дозорные. Трудно не заметить всадника в степи. Так что в лагерь Алексей въезжал уже в сопровождении «свиты». Судя по всему, трогаться с места соединенное войско не собиралось. Фургоны по-прежнему стояли «крепостью».

Появление Коршунова вызвало всеобщий интерес, но этот интерес остался неудовлетворенным. Отвечая на все вопросы универсальным жестом «без комментариев», Алексей пробился к собственному фургону, где обнаружил заплаканную Настю и совершенно потерянного Книву.

– Живы, все живы, – бросил он парню. – И будут живы, если я потороплюсь. – Обнял Настю, прошептал: «Ну довольно, довольно, все будет хорошо! Попить дай чего-нибудь…» – снаряжавшие его в путь сарматы снабдить его водой не позаботились. Возможно, считали: раз поблизости река, то Алексей найдет где утолить жажду. Ясное дело, дикари. Никакого понятия о дизентерии и прочих «палочках». Хотя, надо признать, все случаи поноса у местных жителей, зафиксированные Коршуновым, были связаны не с микробами, а с обжорством.