Богатырь - Александр Мазин

Влюбилась.

У Ильи девки, понятно, уже случались. До того, как покалечило. Не то чтобы он был до них большой охотник… Но доводилось, и не раз, сладкое попробовать. По нему не особо скучал. Воинских утех куда жальче. Лиске трогать себя Илья не запрещал. Пусть. Ему – без разницы.

Зимник – это хорошо. По зимнику гости в Моров стали наезжать чаще. И работа строительная пошла веселей. Церковь под крышу подняли, терем достроили.

А вот батя заезжать перестал. Илья от людей слыхал: трудности у него в Киеве. Что врагов у бати много, это понятно. Чем сильней человек, чем удачливей, – тем больше вокруг обиженных. Но друзей у сильного человека всё равно больше. Друзья у бати по большей части – воины-воеводы, а враги – купцы, которых он выгоды лишил, да бояре-мытники, у коих с батей споры вечные. Еще говорили: с великим князем у бати не всё хорошо. Разладилось. И виновным в том разладе был боярин Блуд. Блуд этот в батиных недругах еще при Ярополке был, но уже тогда Владимиру служил втайне. И сидеть бы Блуду от Владимира ошую [8 - Ошую (церк. – слав. ) – сидеть по левую сторону. (Прим. ред. )], да перестарался. По его указке нурманы Ярополка зарезали. У Владимира на глазах да без его воли. Владимир тогда осерчал и прогнал Блуда прочь. А сейчас – простил. Когда Добрыня с Путятой новгородцев покрестили, Владимир поставил Блуда в Новгороде княжьим наместником. Батя великому князю прямо сказал: кто однажды предал – снова предаст.

Поссорились, в общем. Ох обрадовались батины враги, начали козни строить, хулу на него говорить. И отступились многие от князь-воеводы Серегея. Из зависти к богатству его, к силе его рода и славе его. К тому, что торгует он с теми же ромеями не по договору, а свободно. Слухи поносные распускали.

Это тревожило.

Но когда Илья поделился своими тревогами с Кулибой, тот лишь рукой махнул: пустое, мол. Змея из-под колоды на тура шипит – и пусть. А рискнет пасть разинуть – сгибнет под копытом.

В Киеве князь-воевода сам разберется. Не впервой, чай. Кулибу другое беспокоило. На дороге, что от Морова на заход вела, шалые людишки озоровать начали. Второй караван уже «потерялся».

А тут с утра вестник прибежал. Нашли караваны. Первый – в трех поприщах от Морова, второй подальше – в шести.

Людей побили, в возы побросали и – в овраг всё. Груз из возов, понятно, исчез. Это с первым так. А со вторым – иначе. Там тоже возы в стрелище от дороги спрятали, а вот людей не всех нашли. Только охрану да самого купца. Остальных же – жену его с двумя дочерьми, брата младшего и тринадцать челядников – с собой забрали. Их искать теперь бессмысленно. Много времени прошло, никаких следов не осталось.

Сотник батин Развай прискакал с гридью, но и ему тоже непонятно, что делать. Чтоб леса здешние прошерстить – и тысячи воев маловато.

Кулиба в Киев сбегал – за указанием.

– Дорогу надо держать крепче! – заявил ему князь-воевода. – Дать тебе еще людей?

– Не надо, батько, – отказался бывший полоцкий сотник, а ныне воевода Моровский. – Они небось добро припрятали, людей подальше отогнали, а сами по селищам разбрелись: мол, мы мирные охотники. Как узнаешь, если видаков не осталось?

– Тебе видней, – не стал спорить князь-воевода.

– Дела в Киеве, – сказал Кулиба. – Он разберется, но пока ему не до нас. А наше дело – разбой прекратить.

Это верно. Вовсю подзуживают бояре великого князя против бати. Уже донесли, что в Моровском княжестве купцов губят. И князь-воевода Серегей ничего с этим поделать не может.

– Но ты не боись, Илюха! – обнадёжил Кулиба. – Ворогов много, но и друзей в Киеве у батьки – хватает. Тот же воевода Претич. Ну и другие варяги тоже. Стрый Владимира, Добрыня, всегда к нашему батьке расположен был, а Владимир его слушает. Да и сам наш батько и не из таких передряг выбирался. Сдюжим!

Успокоил. Отчасти. Но особенно обидно – ничем Илья-калека бате помочь не может.

И не догадывался тогда Илья, что беда с Горы киевской не к бате придет, а постучит прямо в моровские ворота.

Глава 8

Моров. Враг у ворот

Беду Илья увидал случайно. Не увидал даже – угадал.

А началось с того, что плотники достроили вышку. И позвали княжича проверить.

Вообще-то работу должен был принимать Кулиба, но сотника в Морове не было. К нему прибежал посыл: нашли еще один разграбленный обоз. Пропавший только вчера. Обрадованный Кулиба тут же умчался со всей дружиной, надеясь сыскать татей по-горячему.

Если старшина плотников надеялся, что Илья примет работу, лишь взглянув на нее снизу, то надеялся зря.

– Давай-ка за мной, – сказал ему Илья и полез наверх. На руках. И куда быстрей, чем плотник.

Так и есть. Не доделали сверху. Бортики поставили хлипкие. Из хорошего лука стрелой насквозь прошьет. И продуха на крыше не оставили. Да что там продух – даже лист железный на пол не постелили. Вместо него прямо в середке настила прорезали люк. И лари для припасов боевых и сигнальных где?

– Об этом уговора не было! – заявил старшина, не без опаски глядя на Илью, усевшегося на ограждение. Не свалился бы безногий княжич?

– Какой еще уговор? – удивился Илья. – Ты ж не новичок! Вышки в Диком Поле ставил?

– Ставил, – согласился старшина.

– А эта почему не такая?

– А зачем? – искренне удивился старшина. – Чай, копченые не набежат. Кому дымом сигналить?

– А вот это не твое дело, – отрезал Илья, глянув на старшину сверху вниз. – Сделаете всё, как следует. Приму лично!

– Так ведь…

– Что? – удивился Илья. – Не знаешь, как следует?

– Так это… – Старшина глядел на княжича. Эко с ним жизнь обошлась. В тринадцать лет золотопоясным гриднем стал! А теперь калека безногий. Да, он – княжич, сын самого воеводы Серегея, но ведь сыном-то он и раньше был, а стрела злая – прошлым летом нашла. Беда, однако. Был грозный воин – осталась половинка. Для такого, как этот, – и вовсе беда. Впору пожалеть…