Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!» - Александр Мазин

Человек с неожиданным проворством метнулся в сторону – проводник успел заметить длинные светлые волосы.

«Женщина? » – удивился он.

…А собака замешкалась, взвизгнула…

«Никакая это не собака! » – успел понять проводник.

В следующий миг страшный удар в висок бросил его на землю. Когда спина проводника коснулась травы, он умер.

Боковым зрением Федот поймал движение справа (еще один, громадный, как медведь! ), стремительно развернулся, одновременно выдергивая из-под ремня пистолет. Патрон – в стволе. Только нажать на спуск… Не нажал.

Раздался хруст. Федот еще успел понять, что это хрустят, ломаясь, его пальцы, а в следующий миг два стальных поршня воткнулись ему в горло, сминая плоть и ломая хрящи. Голова запрокинулась, позвоночный столб лопнул и далеко не безгрешная жизнь правильного пацана оборвалась.

Третий, тот, что пониже ростом, завопив, бросился наутек. И прожил на целых полминуты дольше остальных.

Убивший Федота присел рядом с трупом, пошарил у мертвеца за пазухой – нашел цепь, сорвал ее с шеи мертвеца и протянул своей спутнице. Та взяла, но тут же с отвращением бросила цепь на землю.

Убийца что-то проворчал неодобрительно, подобрал цепь и спрятал. Потом негромко свистнул. Маленький, тот, кого поначалу приняли за собаку, выскользнул из зарослей, присел на корточки рядом, тихонько пискнул.

Здоровяк потрепал его по круглой голове и легонько подтолкнул. Это было разрешением, и маленький с радостным урчанием припал к разорванному горлу Федота…

Спустя месяц финские пограничники нашли в лощине останки троих контрабандистов. Плоти на объеденных трупах почти не осталось. Но остались документы, шестьсот граммов героина, полторы тысячи долларов и пистолет ТТ.

Вызванная пограничниками полиция на основании имеющихся материалов сделала единственно возможный вывод: к смерти трех нарушителей границы человек непричастен.

Человек непременно забрал бы если не героин и оружие, то деньги – наверняка.

Дело было закрыто. Кого интересуют трое съеденных зверьем русских?

Впрочем, задолго до пограничников трупы нашел кое-кто еще. И, в отличие от полицейских, понял, что здесь произошло на самом деле.

* * *

– Завтра тут тоже будет весело, – сказал Коля Голый. – Так что приходите.

Они стояли у выхода. Прощались. Дима чувствовал, что он немного перебрал, но на ногах стоял твердо. И соображал нормально. По крайней мере ему так казалось. Катя была немножко трезвее. Немножко. И только Карлссон был совсем трезвый. С виду.

– Давайте, подгребайте, – пригласил Коля. – Всё за счет заведения. Правда, меня уже не будет. Мы с братвой в Скандинавию едем.

– А куда? – спросила Катя. – В Стокгольм?

– Сначала – в Стокгольм, а там видно будет.

– Мне тоже надо в Стокгольм, – сообщил Карлссон.

– Так давай с нами, братишка! – обрадовался Коля. – Реально, присоединяйся. Хочешь, байк тебе подыщем?

– Угу, – кивнул Карлссон. – Байка не надо. Но с вами я поеду. Когда?

– Как проспимся, созвонимся – и тронемся. А то давай, оставайся. У меня переночуешь. У тебя всё, что нужно, – с собой?

– Угу, – подтвердил Карлссон.

«Ничего у него нет, – хотела сказать Катя. – Даже паспорта…»

Но не успела. Как раз в это время Дима ее сгреб и принялся целовать. Это было довольно приятно, но Катя тем не менее высвободилась из Диминых объятий.

– Иди, Димочка, подожди меня, пожалуйста, снаружи. Я сейчас…

– Как же ты завтра поедешь? – спросила она Карлссона. – Вот так, без ничего? Без денег, документов, вещей… И без меня?

– Конечно, без тебя, – ответил тролль. – Ты мне только руки свяжешь.

Заметив, что Катя обиделась, добавил мягко:

– Не обижайся. Я же не развлекаться еду.

– Знаю, – Катя вспомнила о Ротгаре, и у нее по спине пробежали мурашки. – Хочешь догнать того эльфа?

– Догнать и убить, – с серьезным видом кивнул Карлссон.

– А если он тебя?

Карлссон пожал плечами. Этот жест можно было растолковать и как полную уверенность в собственных силах, и как покорность судьбе – что будет, то и будет. Катя вздохнула:

– Ну ладно, если надо… Поезжай с байкерами, я не напрашиваюсь.

Карлссон справится. Тем более с ним будет Хищник.

– Катенька, мы идем? – раздался от дверей голос Димы.

Катя оглянулась, схватила тролля за руку и заглянула ему в глаза. Она и сама толком не знала, зачем сделала это, – может быть, просто хотела себя успокоить. Она не была уверена, что стоило серьезно относиться к ощущению близкой смерти бандита Федота, которое посетило ее, когда она коснулась его руки.

Но на этот раз она, к счастью, ничего подобного не почувствовала. Никаких предчувствий. Катя улыбнулась и поцеловала тролля в щеку.

– Ну, доброго пути. Хоть будь там поосторожнее. И возвращайся побыстрее.

– Кать! – раздался недовольный голос Димы. – Ты скоро?

Катя отпустила руку Карлссона и вышла.

Так вот Карлссон остался в «Шаманаме», а они с Димой отправились к Лейке. Времени было – два часа пятьдесят минут. Ночи, разумеется.

Глава четвертая

Трудности личной и интимной жизни

Устроились тролль-охотник с троллем-хищником на работу в клинику по решению сексуальных проблем.

Охотник – психологом, хищник – медбратом.

Приходит к ним как-то эльф.

– Какие проблемы? – спрашивает его Охотник.

– Хочу мужиком стать, – говорит эльф.

– Какие проблемы. Становись, – разрешает Охотник.

– Не, вы не поняли. Хочу крутым мужиком стать! Чтоб мужское достоинство – аж до самого пола!

– Какие проблемы, – говорит Охотник. – Хищник, откуси ему ноги.

Несмотря на позднее время, на Невском сияли витрины и шлялся народ – наверно, потому что ночь была не по-августовски теплая. Может быть, последняя теплая ночь лета.

– Давай погуляем? – предложила Катя. – Посмотрим, как мосты сводят-разводят. Заодно проветримся. А то у меня в голове шумит – я пива выпила, наверно, не меньше литра…

– Ха, литра! – пренебрежительно изрек Дима. – Я вот не меньше шести кружек… Да это что! Помню, мы с пацанами взяли два ящика на четверых! Это получается на человека…