Клан дракона. Книга 1. Вступление - Дмитрий Янтарный

После обеда представилась возможность отдохнуть пару часов, чем и я воспользовался: я по-прежнему был страшно вымотан. А ведь вечером все только продолжится.

* * *

С одной стороны – вздремнуть мне удалось всего на один час. С другой стороны – этот час вдохнул в меня колоссальный заряд бодрости. Меня сопроводили в королевскую ложу, где отец обычно говорил с народом. И он там, кстати, уже присутствовал.

– Надеюсь, ты отдохнул, сын, – с улыбкой сказал Арнольд Четвертый. – Тебе предстоит долгая речь.

– Почему отсюда? – удивился я. – Почему сразу не сказали? – я сурово посмотрел на Ахеола. – Я спущусь к ним. Мне кажется, они этого заслуживают.

– Дело твое, – пожал плечами отец. Но когда я выходил в сопровождении Ахеола из королевской ложи, сзади меня пристроились еще два стражника.

– Ах, принц Дитрих, да зачем эти дармоеды, – тут же стал канючить Ахеол. – Я сам о вас забочусь уже восьмой год так, как никто бы не позаботился. А этим неучам даже оружие доверить нельзя. Они эти алебарды, небось, по пьяни правильно в руки взяли.

Стражники сердито сопели позади нас, но шли молча, терпеливо снося все оскорбления. Ибо знали, что телохранитель может парой движений переломать им все кости. И вместе с тем, я прекрасно понимал, почему Ахеол их донимает. Как и всякий выросший на улице, к стражникам он питал свою особую великую «любовь». И теперь, получив возможность безнаказанно над ними издеваться, пользуется ею при всяком удобном случае.

– Ахеол, достаточно, – сурово сказал я. – Нисколько не сомневаюсь в твоем мастерстве, но эти стражники выполняют приказ моего отца.

– Как скажете, вашбродь, как скажете, – поспешно закивал Ахеол, пряча гаденькую улыбочку. Сегодня он был одет в старый потертый камзол с парой медалей непонятного происхождения, из которого шла чистая, хотя и явно старая манишка. Довершали облачение такие же старенькие брюки и стоптанные, хотя в прошлом и явно хорошие, сапоги. Больше всего Ахеол сейчас был похож на какого-нибудь вечно пьяного дядюшку из рода умеренной степени достатка, которого родственники каждое торжество упорно забывают, надеясь, что однажды он потеряется сам собой. Но, как и всегда, главный эффект был достигнут: глаз на телохранителе упорно не задерживался.

Спустившись, я прошествовал через главный холл и, предвкушая бурные овации, распахнул главные двери.

Как и ожидалось, встретил меня восторженный рев толпы. Терпеливо дав народу прокричаться, я поднял руку, призывая всех к тишине.

– Добрые подданные Тискулатуса, – начал я. – Для меня – большая честь приветствовать всех и каждого, кто сюда пришел. Отчасти надеюсь, что этому поспособствовало то, что уже успел сделать, – снова аплодисменты. Прождав еще минуту, я продолжил: – Я знаю, что многие хотят дальнейших перемен. Однако я хотел бы особо обратить внимание на то, что уже случилось. Вы благодарите меня и воздаете мне почести – и, поверьте, для меня нет отраднее чувства, чем видеть, как то, что ты делаешь, нужно людям! Но это далеко не только моя заслуга. Это – заслуга каждого рабочего, который в любую погоду был готов работать. Это – заслуга каждого трактирщика, которые порой не скупились кормить рабочих даром, зная, что вкладываются в общее дело. Это – заслуга всех жен, которые ждали своих мужей, поддерживали их, кормили, одевали. Подобный результат – это всегда итог работы множества людей. И лишь когда каждый делает свое дело на совесть, подобное становится возможным. И потому я, в свою очередь, благодарю всех и каждого, кто уже приложил силы к тому, чтобы появилась эта дорога, и заранее благодарю тех, кому еще предстоит сделать так, чтобы она стала удобнее и безопаснее. Благодарю вас всех!

Новый шквал аплодисментов, свиста и восторженных криков, под которые служащие мероприятия начали вскрывать бочки с вином. Я поджал губы: к вину у меня было особое предвзятое отношение, из-за которого, собственно, и случился скандал, вынудивший меня покинуть дворец. Пока ко мне подходили с поздравлениями главы гильдий, которых не допустили до церемониального обеда, народ уже потихоньку начал праздновать. Когда ко мне подошел глава торговой гильдии с явным намерением произнести речь, полную похвал и благодарностей, меня внезапно взяли сзади за плечо.

– Ваше высочество, – виновато пророкотал солдат, – приношу извинения, что прерываю – но ваш отец желает вас видеть. И срочно.

Дабы не обижать главу торговой гильдии – то есть именно той, на которую я возлагал главные надежды к процветанию страны – я обменялся с ним рукопожатиями, сердечно поблагодарил за уделенное время и, извинившись, поспешно направился обратно в королевскую ложу.

– В тронный зал, ваше высочество, – поправил меня солдат, когда мы поднялись на пятый этаж дворца. – Его Величество ждет вас там.

Когда мы прибыли в тронный зал, отец уже сидел на троне. Не став нарушать этикет, я встал перед ним на одно колено, приветствуя по всем правилам.

– Ты очень популярен, сын, – с легким удивлением сказал король. – Даже когда меня короновали – таких оваций не было.

– Это овации для всего нашего рода, отец, – дипломатично ответил я. – Не будь ты королем и не создай государство, в котором в казне всегда имеются деньги для таких проектов – всего этого бы не было. Не вини людей в их недалекости и непонимании того, что им понять не дано.

– Спасибо, сын, – кивнул Арнольд Четвертый. – Собственно, тебя я сюда пригласил для того, чтобы преподнести тебе особый подарок.

Особый подарок от отца? Даже боюсь представить, что это может быть. Может, какое-нибудь уникальное право? Или отец уже хочет выделить мне какое-нибудь поместье? Или, может, мне разрешат самому выбрать фаворитку? Право слово, леди Эшли хороша, но за два года уже изрядно набила оскомину…

– Ты едешь жениться, сын, – сказал Арнольд, – на Безымянные острова. Твоя невеста – драконья принцесса.

Часть 2

Неслыханный союз

Глава 1, в которой меня удивляются ошарашить совершенно неожиданной новостью

Я чувствовал, как улыбка сползает с моего лица, словно мокрая тряпка по стене.

– Отец, это что, шутка такая? – недоумевающе спросил я отца, восседающего на троне. Трон – само произведение искусства – был сделан из белого золота (с каркасом из сплава чугуна и стали, о чем всегда скромно умалчивается), инкрустирован сапфирами и изумрудами. Учитывая его стоимость, на него без конца накладывали защитные заклятия, чтобы его нельзя было сдвинуть с места. В конце концов, по самым скромным подсчетам, даже если от замка ничего не останется, трон и несколько плит, его удерживающих, уцелеют даже при самых разрушительных обстоятельствах.