Лунное дитя - Карен Макквесчин

– В любое время, – сказала Шерон, глядя на наполовину съеденную тарелку овсянки. Она доест ее за минуту. Что же до остальных ее планов – посуда может подождать, как и стопка полотенец, которые нужно разложить. В этом-то и заключалось преимущество жизни в уединении. Ее время принадлежало ей и только ей. По крайней мере, так было до недавнего момента.

– Я позвоню ей и скажу, что ты едешь. Спасибо, мама. Ты классная! – Шерон улыбнулась. В этот момент казалось, что ее дочери четырнадцать лет, а не сорок.

Попрощавшись, Шерон повесила трубку.

Она искренне надеялась, что не совершает большую ошибку.

Глава 4

Навигатор привел Шерон в бедный квартал. Насколько ей было известно, этот район отличался высоким уровнем преступности. Дома здесь стояли разные: некоторые были в хорошем состоянии, о чем свидетельствовали опрятные дворики и аккуратно расчищенные подъездные дорожки, в то время как другие выглядели запущенными, краска на них облупилась, а во дворах виднелись груды мусора. Шерон покачала головой. Как можно жить с холодильником на крыльце и с машиной на шлакоблоках на подъездной дорожке? Как по-разному живут люди.

Доехав до нужного адреса, она заглушила мотор, вышла из машины и прошла по заснеженной дорожке к входной двери. Она позвонила в дверь. Из дома послышались голоса. Сначала что-то сердито крикнула женщина, потом мужчина прокричал что-то ей в ответ. Шерон стряхнула с ботинок снег. Наконец примерно через минуту дверь распахнулась.

В узком проеме стояла изможденная женщина.

– Да?

– Я приехала за Никитой?

Женщина обратила на Шерон непонимающий взгляд.

«Черт, не нужно было говорить это с вопросительной интонацией».

Откашлявшись, она попробовала еще раз, на этот раз более решительно.

– Я приехала за Никитой, – сказала Шерон.

Ответа не последовало.

Может, она ошиблась адресом?

– Она здесь? – спросила она.

– Здесь, – с отвращением сказала женщина. Жестом она разрешила Шерон войти, с сердитым видом повернулась и ушла в коридор.

Шерон вошла в приоткрытую дверь. Слева от двери была лестница, ведущая на второй этаж. Справа, в гостиной, на потертом диване сидел лысый мужчина лет тридцати с планшетом в руках. Он был в наушниках и присутствия Шерон, казалось, не заметил.

– Никита? – позвала Шерон. – Это Шерон Лемке, мама Эми. Я приехала, чтобы тебя забрать!

– Минутку! – крикнули сверху, и вскоре Шерон увидела, как Никита тащит огромный чемодан. Он был тяжелым, судя по тому, как глухо стучал по ступеням при каждом ее шаге. Никита была одета в рваные джинсы и объемный свитшот, на одном ее плече висел рюкзак. Девушка выглядела совсем не так, как тогда в торговом центре. Она казалась более уставшей, под глазами у нее залегли темные круги. Фиолетовой пряди в волосах видно не было.

Женщина быстро подошла к ним, едва не столкнувшись с Шерон. У нее был такой сердитый вид, что на секунду Шерон показалось, будто женщина ее ударит. Но вместо этого она обратила свою ярость на Никиту.

– Вот, значит, как? Съезжаешь, даже не предупредив? – Она скрестила руки на груди.

Никита ничего не ответила. Она просто посмотрела на Шерон.

– Поехали, – сказала она, кивнув в сторону двери.

– А как же твоя работа? Если переедешь, то не сможешь продолжать там работать. Как ты будешь добираться туда без машины? Ты ведь об этом даже не подумала.

Никита пожала плечами.

– Не очень-то хорошая это была работа. – Она потащила чемодан в сторону двери. – Найду другую.

Шерон придержала дверь, и Никита перенесла чемодан через порог.

– И ты уйдешь вот так? – заговорила женщина им вслед. – Мы дали тебе комнату, относились к тебе как к члену семьи. Без твоей арендной платы в этом месяце мне не хватит денег. И что теперь прикажешь делать? Тебе ведь плевать, да? Какая же ты все-таки дрянь.

– Секундочку! – сказала Шерон, но никто не обратил на нее внимания. Никита даже не оглянулась.

– Я не могу остаться.

Когда они подошли к машине, женщина обрушила на них целый поток ругательств. Не говоря ни слова, Шерон открыла багажник, Никита положила в него чемодан. Так же молча они сели в машину. Заводя мотор, Шерон оглянулась на дом и заметила, что мужчина смотрит на них из окна.

Несколько кварталов спустя Шерон нарушила молчание:

– Да уж, общаться с ней – одно удовольствие.

– Ага. – Никита со вздохом заправила волосы за ухо.

– Хочешь есть? Можем заехать куда-нибудь перекусить.

Никита покачала головой:

– Нет, спасибо.

Когда они подъехали ближе к дому, Шерон снова заговорила:

– Мы почти на месте. Я живу в соседнем квартале.

– Хороший район. – Никита по-детски приложила руку к стеклу и посмотрела в окно.

Дома здесь были обманчиво скромными по размерам, учитывая привилегированную жизнь здешних жителей. Они ездили в отпуск на Гавайи. Нанимали репетиторов для своих детей. Уезжали на северные озера на лето. Шерон в финансовом плане сильно выбивалась из этой компании. Не то чтобы это как-то ее смущало.

– Не слишком-то обольщайся, – сказала Шерон. – Мой дом один из самых маленьких в округе. Самый маленький, если точнее. И сильно меньше остальных.

Риелтор сказал ей, что изначально этот дом был гостевым коттеджем соседнего дома. Тогда это ее позабавило.

Пытаясь не терять оптимизма, Шерон сказала:

– Есть поговорка: «Худший дом в квартале – лучшая инвестиция! »

На это Никита ответила:

– Да, но неужели нужно было покупать худший дом во всем штате?

Услышав это, Шерон расхохоталась.

Даже сейчас эти воспоминания вызывали у нее улыбку. Дом оказался просто катастрофой, но он хорошо служил им, и в ближайшее время Шерон не планировала переезжать. За эти годы в дом было вложено немало сил и средств. Она сделала ремонт в обеих ванных комнатах и кухне, заменила светильники, покрасила все стены и заменила полы в каждой комнате. Глядя на старые фотографии, сложно было поверить, что это тот же самый дом.