Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

– Думаешь, его нет в живых? – спросил Арал. – Он что-то обнаружил, и это оказалось ему не по зубам?

Заговорщик из него был никакой. Беспокойство за друга полностью выбило его из колеи.

– Не знаю, Арал. Лорд Цянь, не трогай Требилькока. Король и Вартлоккур слишком его любят.

– Как пожелаешь, – кивнул Гао Э, вставая. – Пожалуй, пойду. У меня и без того хватает дел. И мне нужно передать новости нашим друзьям.

– Всенепременно, – ответила Мгла, стараясь не показывать, как она рада его уходу.

Гао Э направился в угол помещения и исчез, не доходя до книжных полок. В воздухе на мгновение возник мерцающий столб.

– От одного его вида жуть берет, – проговорил Арал. – Мне он совсем не понравился.

– Пусть он тебя не пугает, – ответила Мгла. – Я давно его знаю, и он один из немногих тервола, которым я доверяю.

– Своих ты, конечно, знаешь лучше, – кивнул Арал. – Впрочем, мы с тобой для него не равноценны. Вероятно, меня он считает полезным дрессированным псом.

Мгла быстро отвернулась, надеясь, что он не заметил, как удивленно поднялись ее брови. Именно так лорд Цянь воспринимал любого западного коллаборациониста.

– Мастер Мундвиллер, ты ни слова не сказал с тех пор, как сюда пришел.

Мундвиллер взглянул в серебряную чашу. Крошечные человечки все так же беззвучно спорили.

– В таком случае, пожалуй, распрощаюсь, – кашлянув, ответил он. – Мне тут, похоже, нечего делать. – Глаза его блеснули.

Арал собрался что-то сказать, но передумал. У Мглы тоже не нашлось слов.

Мундвиллер остановился на пороге библиотеки.

– На прощание советую вам кое о чем подумать. Мои друзья и я будем чувствовать себя спокойнее, зная, что вы работаете на короля.

– Что он имел в виду? – спросил Арал, когда дверь закрылась.

Улыбнувшись, Мгла провела языком по безупречным зубам.

– Не знаю. И не уверена, что меня это как-то волнует.

Но, естественно, ее это волновало. Где-то в глубине души вновь возникло знакомое неприятное ощущение. Сегодня ей удалось увернуться от молота судьбы. Мундвиллер позволил втянуть себя в их дела лишь затем, чтобы иметь возможность извещать короля о том, как продвигается ее план. Вздрогнув, она пристально посмотрела на Арала.

Тот отступил на шаг, затем попятился вокруг стола. Лицо его внезапно покрылось каплями пота, словно у человека, бегущего от ночного кошмара.

Но сбежать ему не удалось.

Мгла зловеще улыбнулась. Она знала, что от этого кошмара он никогда не очнется. И не захочет. Уж она-то позаботится.

Вартлоккур взглянул на короля, вошедшего в небольшую комнату, где он обычно проводил личные совещания. Браги, похоже, был вполне доволен собой.

– Мгла будет здесь через несколько минут, – сказал он.

Та появилась десять минут спустя в сопровождении Даля Хааса. За ней по пятам, словно преданный щенок, шел Арал Дантис. Чародей наблюдал за ними из-под полуприкрытых век. Что-то изменилось – оба как будто робели в присутствии друг друга. Он посмотрел на короля, который порой вел себя так же – в отношении той, которая годилась ему в дочери. «Похоже, и впрямь что-то случилось», – подумал он.

– Садитесь, – предложил король. – Приступим. Я весь день проторчал в замке, так что у меня нет особого настроения спорить. Мы приняли решение, и вы уже знаете, каково оно. Теперь мы воплотим его в реальность, Мгла. Но сперва мне хотелось бы знать, кто был тот тервола и что он делал в Кавелине без моего разрешения.

Даже Вартлоккура его слова застигли врасплох, вызвав легкое недовольство. Этот молодой человек начинал столь многообещающе – а теперь у него повсюду шныряли шпионы, словно у худшего тирана.

Дантис же был просто потрясен. Он издал нечто среднее между отрыжкой и мышиным писком, выпучив глаза. Мгла тоже растерялась, что Вартлоккуру доводилось видеть нечасто. Это его слегка позабавило – ему нравилось видеть коллег припертыми к стенке.

– У меня тоже есть свои источники, – сказал король. – Этот тервола для меня крайне важен. Считай это жестом доброй воли.

Мгла наконец пришла в себя, после чего рассказала обо всем без утайки и, как отметил Вартлоккур, даже нечто такое, что оказалось неожиданностью для Дантиса.

Король взглянул на чародея, спрашивая его мнения. Вартлоккур, не обнаруживший откровенной лжи, кивнул.

– Что ж, неплохо, – сказал Браги, – если предположить, что Го не в курсе этих планов. Каков ваш порядок действий?

– Пока не вполне ясно. Мы вступим в игру, когда лорд Цянь решит, что атака со стороны Матаянги достигла кульминации. Мы захватим ключевые точки империи и не станем беспокоить Южную армию, пока матаянгская атака не пойдет на убыль. Лишь после этого заменим лорда Го.

– Да – если он вам позволит. Что, если он договорится с Матаянгой? Если он не станет атаковать?

– План несовершенен. Я могу и проиграть.

– Ты же не стала бы провоцировать войну?

– Нет! Не в большей степени, чем лорд Го. Шинсан не выдержит новых войн.

Король снова взглянул на Вартлоккура, и тот вновь дал понять, что, по его мнению, она говорит правду.

– Ладно, Мгла, – кивнул король. – Чем я могу помочь со своей стороны?

– Ты уже помогаешь. Обеспечиваешь нам безопасный плацдарм. Разве что еще одолжишь нам несколько штурмовых отрядов для удара.

Вартлоккур смотрел на Дантиса, догадываясь по мимолетным гримасам, каким предполагалось его участие в заговоре до того, как подключился король. Ему полагалось собрать средства для финансирования наемников, задачу которых теперь предстояло исполнить королевским солдатам. «Парень – дурак, – подумал чародей. – Но эта женщина способна сделать дураками куда более умных мужчин».

– Сэр Гьердрум, – сказал король, – собери войска, о которых она просит. И так, чтобы никто об этом не знал.

Вартлоккур повернулся к молодому рыцарю. Бедняга Гьердрум – он был решительно против данного предприятия. Никакие аргументы короля не могли его поколебать. И тем не менее он не стал возражать, ибо такова была королевская воля.

«Пожалуй, он прав, – подумал Вартлоккур. – Если поразмыслить, мы все соглашаемся, поскольку так легче, нежели спорить. Вполне возможно, Браги не меньший глупец, ибо он не в силах отделить личные чувства от политики. Если он в ближайшее время этого не поймет, Кавелин ждут тяжелые времена».