Слышащий - Роберт Маккаммон

«Не давай денег этому человеку».

«Они и понятия не имеют, – думал мужчина с ангельским лицом, – как тяжело мне приходится работать за эти несчастные доллары! Точно землекоп, я откапываю в газетах некрологи, имена, адреса и прочее, а затем сопоставляю одно с другим».

О тонкой работе на печатном станке Партнэр даже и вспоминать не хотел: таким образом он затирал типографскую краску и печатал поверх золотыми чернилами дарственные надписи. Библии и подарочные футляры обходились недорого: четвертак за комплект. Их поставляла одна контора из техасского городка Форт-Уорт. А вот золотые чернила сильно ударяли по карману: семьдесят пять центов за флакон плюс доставка из Нового Орлеана.

Нашему герою всегда казалось, что он оказывает обществу ценную услугу. Но люди не понимали и не принимали Джона Партнэра, считая его деятельность незаконной.

«Неужели не ясно, что я продаю не просто книжки, а добрые воспоминания о близком им человеке? Этой самой золотой вязью чернил я скрепляю родственные узы их семьи на несколько поколений вперед. Сколько раз уже я сослужил обществу в целом и скорбящим родственникам в частности хорошую службу. Ну а они что? Как они меня отблагодарили? А вот как: „Не давай денег этому человеку“».

Мужчина с ангельским лицом потерял покой: желудок бунтовал весь день, пока крекеры с апельсиновой газировкой «Нихай» не оказались на обочине дороги, ведущей в городок Уортон. Освободив желудок, Партнэр почувствовал себя значительно лучше. В голову пришла замечательная идея, и он успокоился: сел за руль, скрутил папироску, подкурил ее серебристой зажигалкой – под стать зажиму для галстука, там красовались молитвенно сложенные ладошки – и покатил в город. В Уортоне он заехал в дешевый магазинчик, где продавалась всякая всячина, и купил детскую бейсбольную биту.

Партнэр приятно удивился, когда обнаружил в Уортоне кинотеатр. Правда, «Кинг-Конга» он видел еще в прошлом году, но времени было полно: Джон купил билет и насладился этой зрелищной картиной еще раз. Из кинотеатра мужчина с ангельским лицом вышел уже в сумерках. Прогуливаясь вниз по улице, заглянул в маленькое кафе, заказал свиную сардельку, кукурузный крем-суп и салат из репы. Подкрепившись, он выкурил пару сигарет, выпил до последней капли чашку кофе, пофлиртовал с рыженькой официанткой, которая тайком утащила для него с кухни кусок орехового пирога, расплатился и снова оказался на улицах вечернего Уортона.

Выехав на шоссе, Партнэр добрался до первой развилки, свернул и покатил по дороге, залитой тусклым светом полумесяца и звезд. Фары «окленда» выхватывали из темноты уже знакомые места: он ехал во Фрихолд.

«Не давай денег этому человеку».

«Черт возьми, ну до чего же это несправедливо! » – думал мужчина, и ему хотелось закричать, а то и зарыдать. Но глаза оставались сухими и безжизненными, как камушки пустыни Чиуауа, а на лице читалась лишь мрачная решимость.

Стрелки часов показывали девять вечера, когда Джон Партнэр притормозил на обочине Шестидесятого шоссе. В тридцати метрах впереди виднелся поворот на ту самую пыльную дорогу, ведущую к дому Эдсонов.

«Канителиться некогда, – рассудил он, – можно нарваться на патрульных. Хотя что им тут ловить? Днем-то автомобилей раз-два и обчелся, а уж ночью и подавно никого не будет! Соседи далеко: ближайший к Эдсонам дом находится в пятистах метрах на запад».

Мужчина с ангельским лицом подхватил бейсбольную биту, канистру бензина и пошел по пыльной дороге.

Перед крыльцом дома слабо горело несколько керосиновых фонарей: электричества в этой глуши не было. Джон Партнэр направился к амбару: дверь приоткрыта – что ж, тем проще.

Только он шагнул внутрь и крутанул колесико зажигалки, как Дотти, кормившая щенков на пледе в красно-черную шашечку, тут же встрепенулась и зарычала. Она тщетно пыталась подняться: щенята тянули мать вниз. Партнэр ударил ее битой по голове. А затем, как следует размахнувшись, врезал еще – чтобы уж наверняка.

Полюбовавшись делом рук своих, Партнэр принялся за щенков. Он накидал на них соломы, облил бензином и снова щелкнул зажигалкой.

Красноватые отсветы пламени обнажили истинный лик Джона Партнэра, который он неспроста скрывал от окружающих: сейчас ни у кого бы язык не повернулся назвать эту маску лицом ангела.

Он взял пучок соломы и поджег.

– Вот так-то, не в меру бдительная Джоди, – прошептал злоумышленник, глядя мертвыми глазами на пламя, и бросил разгоревшийся пучок соломы на плед. Огонь вспыхнул так стремительно, что подпалил ему волосы и брови.

Партнэр с удовольствием посмотрел бы, как горят щенята, но оставаться дольше было опасно.

«Будет Джесси подарок», – кинув под ноги биту, подумал он.

Джон Партнэр вернулся к автомобилю с чувством выполненного долга: у него будто гора с плеч свалилась. Справедливость восторжествовала.

Он закинул в багажник канистру, сел за руль «окленда» с грудой Библий на заднем сиденье и поехал навстречу неизвестности.

Глава 2

– Надолго к нам, мистер Партлоу?

– Нет, если повезет.

– Это как же прикажете понимать? – наморщив и без того морщинистый лоб с россыпью старческих пигментных пятен, спросил Гровер Невинс, хозяин гостиницы.

Партлоу заглянул в серые, прятавшиеся за толстыми линзами очков глаза и пояснил:

– Механик в автомастерской – Генри вроде бы его звать – обещал раздобыть запчасти как можно быстрее. Если накладок в Шривпорте не будет, то ремонт займет дня три, не больше.

– Я знаком с Генри Буллардом – мастер золотые руки. Но вот что касается сроков, тут на него положиться нельзя. Сдается мне, сэр, вы надолго здесь застряли… Хотя, конечно, все зависит от характера поломки…

– Карбюратор накрылся, чтоб его. Восемь километров тащился на буксире за грузовиком с сеном. Если бы не этот добрый человек, то я бы до сих пор так и торчал на трассе.

– Хм, – нахмурив кустистые брови, отозвался мистер Невинс. – Карбюратор – дело серьезное: недельку точно здесь пробудете.

– Может, и так, – произнес Партлоу, расписываясь в гостевой книге, лежавшей на черной лакированной стойке. – Надеюсь, вы не против посуточной оплаты?

– Не против. Если только платить будете ровно в десять утра – и ни минутой позже, – выглянув из-за плеча Гровера, ответила его жена Хильда и уставилась на Джона Партлоу огромными совиными глазами. Ее каштановые с проседью кудри были собраны в такой тугой хвост, что рот едва открывался. – В десять – и ни минутой позже, – повторила она. – Мы люди добрые, но нахлебники нам не нужны. – Ее взгляд задержался на зажиме для галстука, и женщина прибавила: – Я, конечно же, не вас имею в виду.