Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

– Мерзавцы, – протянул Влад, подмигнув мне.

– Вот-вот, – поддакнула я.

– «Альму» кто-нибудь предложил?

– Влад!

– Что, не предложили?

– Одной из первых!

– А. Вообще никакой фантазии у этих светленьких, – скорбно покачал головой Яблонев, и я, против воли, снова захихикала.

– Так, ладно. А ты бы что предложил, о оригинальный темненький? – поинтересовалась я.

– Назови букву.

– «А».

– Тогда никакой клички. Мне слишком нравится твое имя, Агата, – улыбнулся парень.

А мне нравится, как ты его произносишь. Хорошо, что удалось вовремя удержать это на языке.

– Тогда «В».

– Тут все просто, – поморщился Влад. – Сокращаем твою фамилию, и получается «Воля».

– Скучно, – оценила я. – Как насчет «Д»? Скажешь «Душка», и я ухожу, – предупредила я, припомнив этот вариант, озвученный Березиным.

– Что? Назвать тебя Душкой? Это же надо быть бессмертным, – польстил мне практикующий.

– Поздравь Березина. Он бессмертный, – хмуро поделилась я, и Влад расхохотался.

– Ладно, если серьезно, я бы оттолкнулся от своей «клички» и назвал тебя Герцогиней.

Ого. А вообще звучит. Вспомнив статного черного немецкого дога на фото в статье, я даже приосанилась. Будь это девочка, такое имя ей бы точно подошло.

– Мне нравится, – удивленно признала я. – Раунд за темными, Князь.

– Рад стараться, Герцогиня, – коротко поклонился Яблонев.

– Князь и Герцогиня, почти как «Леди и Бродяга», – улыбнулась я, вспомнив мультик.

– Не смотрел, – пожал плечами Влад.

– Как это – не смотрел? – округлила я глаза. – А «Все псы попадают в рай»?

– Не-а.

– Ну хоть «Болто» ты смотрел?

– Это да. Ты осознаешь, что только что назвала мне мультфильмы, где все действующие персонажи собаки или волки?

Я моргнула, понимая, что он прав. Интересно, никогда раньше об этом не задумывалась, но…

– Это тоже сущность, да?

– Тяга к собачьему племени? Да, определенно.

Я замолчала, думая, с чего начать и к чему подступиться. Или сегодня мы продолжаем начатое вчера? Влад смахнул с волос снежинки, но так и не накинул капюшон. В отличие от меня, он действительно гулял и был спокойным, как скала, или, ворон, нашедший себе удобную ветку. Я же нервничала, то и дело оглядывалась по сторонам, неизвестно чего ожидая. Как будто Яблонев шел в своем мире, а я параллельно ему, по самой границе, любопытничая, набираясь смелости перешагнуть эту черту и в то же время сдерживаясь из-за нерешительности.

– Откуда ты знаешь, что я твой фамильяр?

Вряд ли это было написано у меня на лбу.

– В ночь перед встречей с тобой я провел один ритуал, – искоса взглянул на меня Влад. – Что-то вроде зова, на который должен был откликнуться фамильяр. И через день я увидел тебя. Поначалу мы не планировали заглядывать в парк, но ноги сами принесли меня к той скамейке. Так как «случайно» у нас ничего не бывает… – Он замолчал, давая мне додумать самой.

– Ты уверен, что я именно та, кто тебе нужен?

Фу, как пафосно это прозвучало.

– Абсолютно, – серьезно посмотрел на меня Влад, и все отголоски шутливого настроения, царившего в первые минуты нашей встречи, растаяли, не оставив и следа. – В моем роду, а я, как ты, надеюсь, помнишь, потомственный ведьмак, фамильяра отыскивают к восемнадцати годам. Максимум к двадцати. Мне же двадцать три. Я просрочил с образованием связи практикующего и фамильяра на пять лет. С восемнадцати, раз в год, я проводил ритуал поиска, суть которого – свести меня с предназначенным мне фамильяром в одно время и в одном месте в течение двух дней после него. Я уж думал, что мы с Лешкой в этом смысле неудачники, и вдруг он нашел Иру.

– И ты сразу же взялся за этот ритуал?

– Два дня, Агата, – закатил глаза Яблонев. – Нет, сначала я подумал, что Березину повезло наткнуться на своего фамильяра на улице, без какого-либо обращения к высшим силам. К тому времени я отказался от мысли о поиске фамильяра, решил, что мне не суждено из-за того, что я – нарушение преемственной линии.

– Это как понимать? – насторожилась я.

– Дар в моей семье передавался от матери к дочери, всегда рождались девочки, но моя мама сломала систему, – усмехнулся парень. – Это могло перечеркнуть многие традиции рода.

– Тогда что заставило тебя провести ритуал в этом году?

– Не что, а кто. Захарова с Праховой набросились с двух сторон, как с цепи сорвались. – Он снова закатил глаза, и я поймала себя на мысли, что сама так часто реагирую на нечто надоедливое или глупое. – Я провел ритуал, и, когда в первый день прогулок по городу с Настей чуда не произошло, на второй за меня взялась Варвара. Мы прошлись по моему району, заходили в магазины и скверы, в несколько торговых центров, пока не оказались на проспекте.

Мы с Владом остановились у неприметной лавочки в небольшом закутке между аллеями. Яблонев смахнул со скамьи снег и присел, кивая на место рядом с собой. Чуть посомневавшись, я, в конце концов, вспомнила, что никогда не болею, и опустилась на деревянное сиденье, с удовольствием вытягивая ноги. В воздухе запахло табачным дымом, и я осуждающе посмотрела на закурившего Князя.

– Не боишься, что оштрафуют? Общественное место вообще-то.

– Я мало чего боюсь, – лукаво посмотрел на меня Влад. – И уж точно в этот короткий список не входит малый процент вероятности быть оштрафованным зимним морозным вечером в пустынном парке за курение.

Настала моя очередь закатывать глаза. Самонадеянный до неприличия!

– Напомни мне сказать «я же говорила», когда этот малый процент вероятности произойдет, – проворчала я.

– Ты противник курения?

– Нет, просто… – Я замолчала, не совсем понимая, как собиралась продолжить фразу.

Я не могла причислить себя к борцам за здоровый образ жизни со своей тягой к поверхности дивана и жареной пище. Почти половина моей группы была никотинозависимой, выбегая на каждой перемене за угол корпуса и на ходу доставая сигареты. Даже запах табака от рук и одежды одногруппников не раздражал меня, в отличие от их тупости, проявляющейся с завидным постоянством, но… Мне бы не хотелось, чтобы какой-нибудь патруль обнаружил нас и испортил всю беседу штрафом за курение в неположенном месте, а еще самоуверенность и вальяжность Влада действовали на нервы. К тому же моя позиция спрашивающего заставляла чувствовать себя ребенком, донимающим взрослого.