Злая лисица - Кэт Чо

– Мама?

– Да?

Миён попыталась собраться с силами, чтобы рассказать матери о бусине и странном юноше в лесу, но не смогла выдавить из себя ни слова.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Миён.

5

Джихун проспал.

Обычно его это нисколько не беспокоило, однако сегодня была суббота и парень должен был помогать бабушке в ресторане.

Он прошел по коридору к маленькой подстилке, где лежала, свернувшись клубком, Дубу. Тихо заскулив, собачка попыталась подойти к нему.

– Ты моя храбрая девочка, – Джихун нежно обнял собачку. Он все еще не определился, злится на нее или же рад, что с ней все хорошо. Пожалуй, и то и другое одновременно.

Он полночи не спал: все думал о гоблинах и кумихо. Хальмони часто рассказывала Джихуну истории о токкэби, обманывающих людей, и о девятихвостых лисицах, поедающих человеческую печень. Ужасы маскировали под сказки, чтобы поучать детей. Но сказки должны были оставаться в книжках, а не оживать и душить его почти до смерти.

Джихун пытался убедить себя, что это всего лишь галлюцинация. Но на виске красовался синяк от столкновения с головой девчонки. И тот странный камень, который она выплюнула… Пальцы до сих пор пощипывало, словно камешек вытянул из него жизненные силы.

Джихун спустился по черной лестнице навстречу суматошному ресторану.

Из подсобки раздавались чьи-то голоса. Джихун остановился на полпути, заслышав что-то про нападения диких животных.

– Спасибо, что зашли, полицейский Хэ, – поблагодарила хальмони.

– Детектив.

– Простите. Детектив Хэ.

– Мы решили проинформировать близлежащие дома и офисы, чтобы все были начеку. Похоже, с гор спустился волк или дикая собака. Будьте осторожны.

Джихун встал столбом, пытаясь осмыслить сказанное. Нападения дикого животного? Как, например, лисы?

– Мы предупредим посетителей. – Хальмони открыла дверь. – Заходите в гости, если вдруг захотите вкусной домашней еды.

Детектив вышел из ресторана, и Джихун услышал, как хальмони прошла на кухню.

Интересно, связано ли это нападение с той девушкой?

Наверное, не стоило о ней волноваться. Она пригрозила ему, чтоб не болтал о прошлой ночи, а значит, лучше всего будет забыть о том, что случилось.

Одновременно с тем, как он зашел в подсобку, из-за кухонной двери появилась Сомин. В руках она, опасно балансируя, держала целую стопку грязных тарелок. Девушка была одета в футболку с рисунком, рваные джинсы и ресторанный фартук до колен.

– Ты что тут забыла? – Джихун изумленно вылупился на подругу.

– Твоя хальмони сказала, что ты спишь как убитый. Она не хотела тебя будить, вот и позвала нас с мамой. Там настоящий сумасшедший дом.

Сомин не обвиняла его, но Джихун все равно виновато ссутулился.

Парень с самого детства помогал в ресторане. Иногда он часами обрезал ростки сои или защипывал тесто клецок. А не так давно его повысили до официанта и курьера.

– Я собирался тебе позвонить. – Джихун стучал по столу ложкой, обдумывая, что сказать дальше.

Сомин всегда с готовностью выслушивала друга, когда ему хотелось выговориться, а после сегодняшней ночи ему это было необходимо. В конце концов, они росли бок о бок, и Сомин знала все бабушкины сказки.

Но в голове крутилась угроза той девушки: «И не говори никому о том, что ты сегодня видел».

Поэтому парень просто спросил:

– Ты когда-нибудь верила в токкэби?

Сомин на секунду задумалась. Она всегда серьезно отвечала на вопросы друзей.

– Конечно. Когда совсем маленькой была. А еще, я слышала, есть такое приложение, которое голосом токкэби говорит детям: «Кушай овощи».

– Я не про тех токкэби, которыми нас пугали родители, а про настоящих.

Сомин засмеялась – ее смех резанул по и без того напряженным нервам, – но замолчала, увидев серьезный взгляд друга.

– Джихун-а, ты же знаешь, что токкэби не существует.

– Конечно, знаю, – решительно уверил ее парень. Или, может быть, он убеждал себя?

– И ты знаешь, что я всегда готова выслушать, если у тебя неприятности. – Сомин склонила голову набок. – Или галлюцинации.

– Эй! – Джихун бросил в подругу ложкой, но девушка перехватила ее в воздухе. В отличие от парня Сомин всегда была ловкой.

Джихун повалился на стойку, изображая поражение. Какой смысл вообще в этом разбираться? Все равно он никогда ту девушку больше не встретит.

– Мне нужен кофеин.

– Что ж, тогда тебе повезло. – Сомин достала из кармана фартука пачку растворимого кофе и надорвала ее. Джихун тут же подскочил.

– А можно мне его как-нибудь внутривенно влить? – спросил Джихун.

Сомин тем временем помешивала напиток, вместо ложки используя опустошенный пакетик. Джихун благодарно забрал у нее кружку. Кофе обжигал язык, но ему было плевать.

– Ты богиня, – он довольно выдохнул. – Когда-нибудь тебе будут строить храмы. Святыни с твоим портретом.

Сомин усмехнулась.

– Когда почувствуешь себя человеком, выходи помогать.

Когда Джихун вошел на кухню, мама Сомин, Мун Сухюн [38 - …Мама Сомин, Мун Сухюн – когда кореянки выходят замуж, они не меняют фамилию на фамилию мужа. Поэтому у Со Мин и ее матери разные фамилии (Ли Сомин, но Мун Сухюн). ], спорила с хальмони по поводу специй:

– Госпожа Нам, если добавить слишком много рыбного соуса, вкус будет чересчур сильным. – Она размахивала деревянной поварешкой, и, прежде чем та приземлилась на гору горшочков, Сомин выхватила ее из рук матери.

– Ты уже получала от меня этой поварешкой. Могу добавить, – пригрозила хальмони.

– Госпожа Нам, всем всегда нравилась ваша стряпня. Но давайте признаем: вы стареете, а когда люди стареют, первыми у них ухудшаются зрение и вкус.

Хальмони цокнула языком:

– Не понимаю, почему я до сих пор тебя сюда пускаю.

– Потому что вы меня любите. – Мама Сомин улыбнулась.

– Я просто привыкла к тебе, – пробурчала хальмони. – Вы здесь с моей Ёри еще в детстве вместе бегали.

Сердце Джихуна ухнуло куда-то вниз. Ему не нравилось вспоминать, что их с Сомин матери выросли вместе. Вместе играли, ходили в одну школу, одновременно забеременели. Только мать Сомин осталась, а его – ушла.