Злая лисица - Кэт Чо

Вдруг раздался скрип двери, и девушка посмотрела вниз. До нее донеслись звуки смеха и музыки изнутри здания – должно быть, там находился какой-то подпольный клуб.

На улице показался человек. Он был небольшого роста, толстый, а лысая голова выглядела совсем белой под ярким светом луны. Под широким воротником рубашки виднелась татуировка – огромный паук. Мужчина наверняка думал, что так он выглядит круто, но тату лишь старило его.

– Нашла. Я тебе перезвоню, – Миён повесила трубку, спрыгнула с крыши и мягко приземлилась на землю, подняв зловонное облачко пыли.

Мужчина споткнулся; он явно был пьян. Миён следовала за ним по пятам. Девушка вышла из тени, готовясь наброситься на него и убить, но тут мужчина вдруг выронил бутылку соджу [8 - Соджу (кор. ?? ) – традиционный корейский алкогольный напиток, который обычно делают из риса, пшеницы или ячменя. ].

Он посмотрел на разбитое стекло и выругался. Миён поспешно скрылась в темноте, хотя это было необязательно. Неважно, увидит он ее или нет. Все равно не расскажет об этом никому, кроме духов.

Она так задумалась, что не заметила, как мужчина двинулся дальше по узким улочкам, прямиком к центру цивилизации. Девушка выругалась. Слишком долго выжидала.

Еще одно материнское правило: «Убивай в укромных местах». Миён окружили дым и пар, полные запахов кипящего соленого ччигэ [9 - Ччигэ (кор. ?? ) – корейское рагу. Обычно готовится из овощей, бульона, а также из мяса или морепродуктов. Однако самый распространенный вариант – это кимчхиччигэ. ] и паленого мяса. Над ларьками с едой висели голые лампочки, за светом которых терялись потрескавшиеся стены зданий.

Девушка только переехала сюда, но уже твердо решила: это место ей не по нраву. Она жила в Сеуле прежде – сначала среди головокружительных небоскребов Каннамгу, потом в тени старого дворца рядом с Самчхон-доном [10 - Самчхон-дон (кор. ??? ) – один из старейших сеульских кварталов, в котором расположено множество исторических достопримечательностей: например, дворец Кенбоккун, дворец Чхандоккун (построенный династией Чосон), Чонхваде («Синий дом», резиденция президента). ]. Но этот район нельзя было назвать ни новым, ни историческим. Он просто существовал. В воздухе витали запахи острого токпокки [11 - Токпокки (кор. ??? ) – острые рисовые клецки, которые тушат с мясом, овощами и приправами. ] и пряной выпечки, и рот девушки мигом заполнила слюна, даже несмотря на все ее презрение к жирной пище.

Мужчина остановился перед засушенным оджино [12 - Оджино (кор. ??? ) – кальмар. ]. Щупальца морского существа переплелись и были такими тонкими, что казалось, прикоснись к ним – и они рассыплются. Твердые и хрупкие одновременно. Миён часто раздумывала над такими противоположностями. Если бы кто-нибудь вырвал ее сердце, оно наверняка было бы похоже на искривленные щупальца этого хрупкого кальмара.

Мужчина отломал одно из восьми щупалец и запихнул его в рот.

– Эй! – воскликнула аджумма [13 - Аджумма (кор. ??? ) – женщина средних лет. ] из-за прилавка. – А платить вы за это будете?

Похоже, намечался скандал, а Миён совсем не хотелось ждать, пока он утихнет сам собой. Так что она решилась нарушить последнее материнское правило: «Не попадайся никому на глаза во время охоты».

– Аджосси! [14 - Аджосси (кор. ??? ) – мужчина средних лет. ] – Миён подхватила мужчину под руку. – Вот вы где!

– Вы его знаете? – Женщина оглядела Миён.

– Конечно. Извините, – девушка протянула продавщице хрустящую оранжевую бумажку. – Сдачи не надо.

И повела мужчину подальше от лавки.

– А ты ещ-ще кто? – скосил он на нее затуманенный взгляд.

Миён поморщилась: у мужчины изо рта воняло соджу.

– Мы с вами однажды встречались, довольно давно. Вы в детстве дружили с моим отцом.

Она свернула на пустынную дорогу, в конце которой виднелись деревья. Идеальное укрытие.

– А кто твой отец? – мужчина так сильно закатил глаза, будто прямо ими надеялся выискать что-то в памяти.

«Хороший вопрос», – чуть не ответила Миён. Она его никогда не видела. Так что теперь девушка пустила в ход воображение и стала говорить все, что в голову взбредет:

– Вы с ним учились в одной школе. А со мной познакомились пару лет назад, когда приходили к нам в гости. Мама еще сделала чапчхэ [15 - Чапчхэ (кор. ?? ) – корейская закуска из крахмалистой картофельной лапши, овощей и грибов, иногда добавляется мясо. ]. – Миён свернула на грязную тропу, уводя свою жертву все дальше и дальше от широкой дороги. Вокруг них сгущались деревья, и скоро они оказались посреди леса.

Она собиралась завести его еще дальше, но тут мужчина начал озираться, и весь ее план пошел насмарку.

– Где это мы?

Миён выругалась.

– Куда ты меня завела? – он вырвал руку, развернулся и, не разбирая дороги, побежал прямо в самую чащу. Миён даже стало жалко старого дурака.

Не успел он сделать и десяти шагов, как девушка схватила его за воротник; мужчина закричал, пытаясь вырваться.

Миён прижала его к стволу ясеня и положила пальцы на толстую шею. Почувствовала, как по руке потекла боль вместе с каплями ци [16 - Ци (кор. ?) – человеческая энергия, в других азиатских странах известна под названиями ки, чи, джи. ] – энергии, живущей внутри каждого существа. Энергии, которую она крала, чтобы стать бессмертной.

– Что тебе от меня нужно? !

Вместо ответа Миён достала телефон.

На экране появилось бледное овальное лицо Нары. Из-под челки на Миён смотрели огромные беспокойные глаза, а под ними вырисовывались темные круги – последствия нескольких бессонных ночей, которые шаманка потратила на то, чтобы помочь подруге выследить жертву.

– Ты его поймала?

Миён направила камеру на испуганного мужчину. Вид телефона отрезвил его; он окинул взглядом высокую восемнадцатилетнюю девушку с темными волосами и ромбовидным лицом и заметно успокоился. Судя по всему, ее миловидная внешность ввела его в заблуждение. Оставалось только пожалеть его. Глупец – он и не подозревает, что под красотой скрывается чудовище.

– Он? – Миён решила оставить пылающий взгляд своей добычи без внимания. Она все равно видела его слишком часто.

– Да.

Миён кивнула и повесила трубку.

– Кто это был? – рявкнул мужчина. Он явно переволновался и при этом был уверен, что ему ничего не грозит. Жертвы Миён раз за разом повторяли эту ошибку – каждый месяц, как часы.