Забег к концу света - Мэтью Рейли

Совсем недавно, к неудовольствию моей матери, несколько саудовских принцев купили квартиры на верхних этажах башен. Они даже не пытались сбить заявленную цену.

– Саудовцы, – саркастически сказала мама. – Ни положения в обществе, ни манер – как вульгарно. Они, собственно, никогда ничего и не строили, знаешь ли. Если бы не нефть, они бы все попрошайничали на улице.

Забавно было услышать это от матери, учитывая, что вовсе не она заработала на нашу квартиру в Ремо (так наш дом называли крутые детишки). Это была полностью заслуга моего отчима, Тодда Аллена, гения финансовых операций с Уолл-стрит и истинного ньюйоркца. Моя мать ни дня в жизни не работала, если не считать времени, которое она проводила, тренируясь и прихорашиваясь перед зеркалом. Хотя она-то, я думаю, действительно считала это работой.

И еще одна вещь напоследок. Мы с Рэдом ходили в школу пешком через парк, а Мисти нет. Каждый день ровно в восемь утра она выходила из южного вестибюля вместе с младшим братом, а часто и с Хэтти, ныряла на заднее сиденье поджидавшего ее черного внедорожника «Кадиллак Эскалейд» и проезжала восемьсот метров до школы на противоположной стороне парка.

Королевская семья Америки.

Глава 5

Мисти

Общая комната отдыха нашего класса была территорией, где безраздельно царствовала Мисти.

У старшеклассников комната отдыха располагалась на верхнем этаже, а нам приходилось довольствоваться помещением на цокольном этаже. Зато там была обустроена маленькая кухня, стояла эспрессо-машина и имелся доступ к персональному серверу нашего класса по имени Рамона. Это могло быть просто идеальным местом, если бы не царившая там атмосфера страха, осуждения и презрения.

У Мисти и ее верных приспешниц Хэтти и Верити был персональный столик у двери. Все остальные очень быстро поняли, что его нельзя занимать, даже если девушек нет в комнате. Сидя за своим столиком, они комментировали внешний вид всех входящих девушек или рассуждали вслух о прическах, макияже, уходе за кожей. (Парней же они обычно приветствовали накручиванием локона на пальчик и кокетливым «Привет, Хантер» или «Привет, Палмер». )

Конечно же, и я не избежала их едких комментариев, особенно после моего падения на общем собрании.

– Приветик, Мемфис, – сказала однажды Хэтти, когда я зашла в общую комнату во время перерыва. – Ну как ты сегодня, ноги держат?

– Это было так стремно, – добавила Верити тихим голосом, который я, однако, отчетливо расслышала.

Мисти рядом с ними читала что-то на своем ноутбуке с наклейкой «Луи Виттон» поверх логотипа «Эппл», но при словах девушек подняла голову.

– Ну же, дамы, будьте снисходительны, это был ее первый день в школе, – произнесла она, улыбнувшись мне. – Между прочим, мы с ней соседи. Она тоже живет в Ремо, в другой башне.

Мы вежливо кивнули друг другу, и я пошла дальше, не совсем понимая, как расценивать этот акт спасения. Казалось бы, это было очень мило со стороны Мисти, но я чувствовала какой-то подвох. Как будто у ее поступка было двойное дно: сначала Хэтти и Верити говорили что-то обидное, а Мисти потом на их фоне выглядела белой и пушистой. Или, может быть, я слишком сильно заморачивалась по этому поводу. Возможно, Мисти просто еще не решила, как себя со мной вести, поэтому и перестраховывалась.

Обычно все происходило так: приходила девушка, скажем, с новой сумкой от «Биркин».

– Видели ее сумку? Круто! – говорила Мисти.

Или у кого-то вскочил гигантский прыщ.

– Видели ее лицо? Вот же стремно! – шептала Хэтти.

Или тот случай, когда одна девушка после стоматолога пришла с огромной распухшей челюстью.

– Ну и страх божий! – заявила Верити.

Или если проявить излишний энтузиазм, особенно к чему-то вызывающему, причудливому или ретро. Например, как в тот раз, когда Дженни сказала одной из подружек, что купила билеты на концерт группы, которая копировала стиль ABBA.

– Отстой, – постановила Верити.

Через некоторое время я заметила тенденцию. Любой поступок или вещь обычно оценивались одним из трех вариантов: круто, отстой или стремно. (Кстати говоря, я никогда не слышала, чтобы Мисти использовала слово «отстой». Она часто говорила «круто» и лишь в редких случаях «стремно». И это опять сбивало меня с толку. Ведь хоть она и вела себя как добрый полицейский, но все остальное происходило с ее молчаливого согласия. За исключением редких случаев – как тогда, со мной, – Мисти не мешала двум своим подружкам говорить гадости. )

Наблюдая, как в течение нескольких месяцев эта компания постоянно выносит свои односложные вердикты, не внося в них никакого разнообразия, я начала подозревать, что это не жестокость избалованных девчонок, а просто нехватка словарного запаса. Мисти была определенно умна, а вот Хэтти и Верити не хватали звезд с неба, так что у них в буквальном смысле не было других слов, чтоб описать свое отношение к происходящему. Когда они обсуждали какие-то свои проблемы, то либо относились к вещам слишком легкомысленно, либо говорили откровенные мерзости. Однажды Верити долго разглядывала свой нос в ручное зеркальце, оценивая его со всех сторон.

– Терпеть не могу свой нос! – наконец выдала она. – Мама обещала, что следующим летом я смогу сделать ринопластику. О да!

Хэтти же постоянно жаловалась на прислугу:

– Эти гребаные мексикосы такие ленивые! Консуэла никогда нормально не моет мою ванную, унитаз все время грязный. Моя мама тоже ее терпеть не может – заставляет перемывать все по десять раз, устраивает ей ад кромешный! А на прошлой неделе Консуэла нашла в комоде мой тайник с травкой и, прикиньте, сказала отцу! Я из-за этого все выходные просидела дома под арестом. Чтоб ее, гребаная телка!

Часто к их компании в общей комнате присоединялся Гриффин О'Ди. Грифф был сыном известного театрального продюсера, и у него была фигура, как у типичного лайнбекера [16 - Полузащитник в американском футболе. ]: примерно метр восемьдесят ростом, коренастый, но не толстый, сильный, но не качок. У него была копна вьющихся рыжих волос, что явно шло вразрез с правилами «Монмута» в отношении дозволенной длины мужских стрижек. Он был общительным и эксцентричным, настоящая душа компании, а может, у него просто был СДВГ. Где бы он ни был – в тренажерном зале с другими спортсменами-штангистами или в комнате отдыха с Мисти и ее свитой, – он всегда находился в непрерывном движении. Грифф дружил с Мисти с начальной школы. Ходили слухи, что он дважды проходил реабилитацию, но от чего именно, я не знала.