Черный Стрелок - Александр Мазин

– Дурак ты, Монах, – сказал Сивый. – Ленечка, у нас хлеба больше нет.

– К макаронам хлеб не нужен, – отрезал «кулинар», раскладывая по мискам варево.

Трое, присев на корточки, молча принялись за еду. Внешне, если не считать недельной щетины, они имели мало общего. Монах – здоровый, широкомордый, жирноватый, похожий на типичного «нового русского», только слегка помятого бурной жизнью. Сивый – подтянутый, невысокий, короткие волосы «перец с солью». Ленечка – тощий, некрасивый, с выдвинутой вперед узкой костлявой челюстью. Но в их позах, движениях, манере есть прослеживалось нечто сходное.

На поясе у Ленечки запищала рация. Не переставая есть (миска с макаронами непонятно как удерживалась на его остром колене), Ленечка включил прибор.

– Дичь, орлы! – бодро сказала рация. – Черная вольва из барской конюшни. Так что ноги в руки – и наперехват.

– Где она сейчас? – невнятно, жуя, спросил Ленечка.

– Двенадцатый километр. Держит за сто.

– Понял тебя, Бессон! – Ленечка отключил рацию. – Харе жрать, мужики! Поступила команда: «К бою! »

Сивый аккуратно поставил миску, встал и подошел к винтовке. Монах поспешно запихнул в пасть остатки макарон и вслед за Ленечкой, старшим, бросился в хижину. Выскочили оба уже в брониках, зеленых армейских касках, с автоматами наперевес.

– Марш! – скомандовал Ленечка, и тройка устремилась к шоссе. Тучный Монах не отставал от своих поджарых приятелей.

На холме, прямо над знаком «сужение дороги» рос старый вяз. Сивый метнул крюк. Железка ушла вверх, унося за собой веревочный «хвост». Через несколько секунд Сивый уже вскарабкался, вернее «взбежал» по стволу и скрылся в густой кроне. Снизу, если встать вплотную к стволу, его еще можно было разглядеть, но с дороги – никогда.

По знаку старшего Монах перебежал через дорогу и прилег за сизым от мха валуном, а сам Ленечка устроился в сухой, густо заросшей бурьяном придорожной канаве. Все три позиции были выбраны заранее и проверены с необычайной тщательностью людьми опытными и понимающими, во что обойдется ошибка.

Прошло минут десять. Время от времени раздавался рев мотора, очередная машина взлетала по дороге вверх, переваливала через высшую точку, скатывалась вниз и уносилась дальше, к Ширгороду.

Над головой Ленечки раздался негромкий свист. Еще через минуту на пригорок вылетела облизанная вольва с тонированными стеклами.

Два выстрела с треском разорвали воздух. Вольву «повело», закрутило. Задние, простреленные, колеса угодили в канаву, машина тут же завалилась (слышно было, как внутри «выстрелили» «подушки»), перевернулась разок, зафиксировалась в положении «на боку» и заглохла. Наступила тишина. Ленечка и Монах остались на своих позициях: удар был не настолько силен, чтобы содержимое вольвы превратилось в бесформенную массу. Тем более оба знали: «вольво» этого класса относятся к числу самых безопасных автомобилей.

Со стороны Ширгорода проехал грузовик. Если его водитель и заметил свалившуюся в кювет иномарку, то никак не отреагировал.

Наконец дверца лежащей на боку вольвы открылась, и оттуда, оттолкнувшись руками, как из танкового люка, проворно выскочил мужчина с пистолетом в руке. Выскочил, спрыгнул и залег. За первым – второй, третий… Четвертого Ленечка срезал короткой очередью, и бедолага свалился обратно в машину. Остальные тут же открыли беспорядочный огонь. Ленечку они не засекли.

Бойцам дали возможность пострелять, затем, когда они немного успокоились, пальнул Монах. Он ни в кого не попал, просто обнаружил свое местоположение. Пассажиры вольвы тут же принялись лупить из пистолетов. Монах, поддерживая их энтузиазм, еще разок выстрелил, подняв над головой автомат. Сам он высовываться из-за камня не собирался: его задача – отвлечь.

Пока внимание противника сосредоточилось на противоположной стороне дороги, Ленечка быстренько пробежал по лесу метров тридцать, выхватил гранату и отправил ее в гости к неприятелю.

Взрыв. Визг осколков, звук рвущегося металла…

Сивый сверху видел и канаву, и дорогу в оба конца. Видел он, как ехавшие из Никитска «Жигули» ударили по тормозам, резко развернулись и рванули обратно. Разумное решение. Еще он видел, как за полминутки до взрыва один из пассажиров вольвы отделился от остальных, пригибаясь, пробежал по канаве метров тридцать и залег. Хорошая идея. Если незаметно пересечь дорогу, то можно взять укрытого стрелка в клещи. Идея хорошая, но не реализовавшаяся. Сивый выстрелил, когда взорвалась граната. Попал. С такого пустякового расстояния он попал бы даже из пистолета, не то что из СВД.

К опрокинутой машине трое налетчиков подходили очень осторожно, поскольку внутри мог скрываться пятый пассажир.

Ленечка предостерегающе поднял руку.

Кап-кап-кап…

Звук явственно слышали все трое. Монах потянул носом, сделал отрицающий знак: не бензин. Тосол, скорее всего.

Сивый встал в десяти шагах с поднятой винтовкой. Монах спрыгнул на машину. Вольва качнулась. Присев, как штангист, поднатужившись, Монах выволок наружу убитого и скинул в канаву, заглянул внутрь и крикнул:

– Пусто!

Передав Ленечке винтовку, Сивый полез в машину, повозился там некоторое время и вынырнул с кейсом в руке. Пока он обыскивал «вольво», Монах сноровисто обшарил убитых, рассовал по карманам документы, деньги и оружие.

Сивый, пристроив тяжелый кейс, маленький переносной сейф, на колено, внимательно изучал кодовый замок. Его товарищи молча наблюдали.

От интересного занятия Сивого отвлек жужжащий звук, хорошо знакомый всем троим. Не сговариваясь, они нырнули в лес и притаились. Первым, на приличной скорости, через бугор перевалил грузовик-дальнобой. Перевалил и умчался. Вертолет появился минутой позже. Появился и завис над дорогой.

Монах сделал пренебрежительный жест: машина была гражданской. Конечно, и на гражданской машине мог быть тепловой детектор и ловкие парни с оружием. Но трое приятелей тоже были ловкими парнями и тоже не с голыми руками.

Вертолет снизился до уровня древесных верхушек. Потоки воздуха сотрясали сосны, от рева закладывало уши. Сивый опустился на колено, тщательно прицелился…

Три выстрела почти слились в один. Вертолет дернулся, «подпрыгнул» вверх и тут же камнем ухнул вниз. Упади он на кроны деревьев, у тех, кто внутри, оставался приличный шанс выжить, но стальная стрекоза рухнула прямо на дорогу. Грохот, скрежет – и оглушительный взрыв.

– Все! Уходим! – перекрывая рев пламени, крикнул Ленечка, и трое пустились в обратный путь.

Последним, с кейсом в руке, опять бежал Монах.