Костер для инквизитора - Александр Мазин

– Ее Викой зовут. Здесь она?

– Да, наверное. Поищи сам.

Андрей поднялся.

– Может тебе мужика прислать, повесить? – кивнул в сторону развороченного карниза.

– Не надо. Послушник сделает. Да уйди ты наконец! – закричал он. – Достал, честное слово!

– Ладно. Поправляйся.

Ласковин вышел в коридор. Представив, каково Диме-Мастеру в его нынешнем положении созерцать весь этот хренисаж на стенках, Андрей улыбнулся.

«Нечто» околачивалось под дверью.

– Девушка Вика. Где? – спросил Ласковин.

«Нечто» молча похиляло по коридору (апартаменты у Димы-Мастера – дай Бог всякому), пихнуло соответствующую дверь. В комнатке, примерно в десятую часть спальни Димы-Мастера, обнаружились две девчушки. Одна, высунув язык, старательно вырезала на толстой черной коже будущего бумажника. Вторая, в наушниках, подергивая головой в такт неслышной музыке, читала некую машинописную рукопись.

«Нечто» молча указало на меломанку.

Ласковин подошел. Сдвинул наушники.

– Данилова?

Девушка кивнула.

– Бери вещички и пошли.

– Куда? – безразлично спросила девушка.

– А тебе не все равно?

– Ты кто? – в глазках проснулся интерес. – Не из наших, да?

– Это точно.

Встала, подтянула штанишки.

– Пошли, – сказала с готовностью.

«Ох, и огорчу же я тебя», – подумал Ласковин.

Он не ошибся.

Глава третья

Господин Мичиков, преуспевающий коммерсант, расстегнул ширинку и с наслаждением пустил струю в фаянсовую пасть. Хорошо. Все хорошо. Дела хорошо. Девочки хорошо. Водочка, ух хороша! «Ах, варьете, варьете, шум в голове…»

За мурлыканьем струи, уходящей в белоснежный зев, за приятными мыслями господин Мичиков не услышал, как в чистенький туалет ресторана «У Манежа» вошли еще два господина. А третий почему-то остался снаружи, прикрыв дверь и прислонившись к ней широкой спиной.

Два господина встали справа и слева от Мичикова, но расстегивать штаны не стали.

– Здорово, алкаш, – сказал один из них, Василий Пятиралов, ласково именуемый друзьями «Вагоновоз».

Мичиков глянул – и враз сбледнул с лица.

– Чё не здоровкаешься? – спросил Пятиралов. – Язык проглотил?

И сунул коммерсанту поддых.

Мичиков отпал в руки второго господина, а тот, взявши Мичикова за редеющую шевелюру, деловито окунул его личиком в писсуар.

– Покаж, – бросил Василий напарнику через пару минут.

Тот разогнул Мичикова и продемонстрировал Пятиралову мокрую перепуганную физиономию коммерсанта.

– Ну, что видишь? – поинтересовался Василий. – Херово тебе?

Мичиков пробормотал нечто согласное.

– Не, – расплывшись в широкой улыбке, заявил Вагоновоз. – Это еще не!

И несильно ткнул коммерсанта в нос. Кровь в два ручья хлынула на белую манишку.

Василий извлек из кармашка Мичикова носовой платок, промокнул заботливо юшку.

– Денежки брал? – осведомился Василий ласково. – А отдавать, значится, дядя Федя будет?

– Вагоновоз, шухер, – негромко предупредил напарник.

Пятиралов обернулся и обнаружил позади субъекта в синей замызганной униформе и совершенно безобразной шапочке, надвинутой на самые брови. Щеки и подбородок субъекта заросли двухнедельной щетиной; короче, вид – самый ханыжный.

Пятиралов умом не блистал, но соображал быстро. Как и полагается мастеру спорта по боксу в тяжелом весе. И прикинул: если ханурик вошел в дверь, значит, друган, оставленный на стреме, его не остановил. А если не остановил, значит, не смог, а если не смог…

Кулак Пятиралова пушечным ядром метнулся в голову субъекта.

Пок! – голова самого Пятиралова дернулась назад, а затылок выплеснулся в лицо Мичикова.

Коммерсант сдавленно пискнул.

– Отпусти его, – негромко приказал субъект.

Напарник Вагоновоза выпустил коммерсанта. Мичиков и лишенный мозгов Пятиралов повалились на пол почти одновременно.

Глазок глушителя уставился на дружка Пятиралова.

– Бумажник, – коротко бросил субъект, протягивая левую руку.

– Счас, мужик, мигом, полная спокуха, – быстро забормотал напарник Вагоновоза, сунул руку за пазуху… и выдернул пистолет. Так и так не жить!

Пок!

Рука пятираловского дружка переломилась в локте, пистолет лязгнул о кафель.

Пок!

Еще одна порция мозгов расплескалась по стене.

Субъект поднял пистолет и опустил в карман, затем достал бумажник убитого и отправил туда же. Аналогичную операцию проделал над телом Вагоновоза.

Мичиков взирал на человека в синей спецовке мутными от ужаса глазами.

«Застрелит, – лихорадочно думал он. – Наверняка застрелит. Свидетель».

Убийца остановился над ним. Вид у Мичикова был непрезентабельный. Средний человек сблевал бы от этого вида в шесть секунд. Но убийца, вероятно, привык.

– Бумажник, – спокойно сказал он.

Будь у Мичикова пистолет (и смелость в придачу), он бы наверняка последовал примеру пятираловского дружка и враз рассчитался бы со всеми долгами. Но пистолета не было, и коммерсант дрожащей рукой протянул убийце бумажник.

Человек опустил его в карман, туда же уронил пистолет и, ни слова не сказав, покинул помещение. Три минуты спустя Мичиков вышел из туалета, перешагнул через третий труп и явил свой забрызганный кровью и мозгами лик достойнейшей «уманежной» публике.

Три часа спустя, умытый и переодетый, он давал показания.

Убийцу он не описал. Сказал: не видел, поскольку лежал мордой вниз. Береженого Бог бережет. И долг Мичиков отдал на следующий же день. Что, впрочем, не вернуло ему удачи. Через пять дней сильно обезображенный труп коммерсанта прибило к берегу неподалеку от Лисьего Носа.

– Спортсмен? Это Абрек. С тебя причитается.

– Узнал? – обрадовался Андрей. – Кто?

– Ты не поверишь.

– Кто?

– Нет уж, приезжай. Хочу видеть твою физиономию.

Тротуар перед входом в фирму был так густо заставлен машинами, что Ласковин сумел приткнуться только за углом. Вывеска тоже сменилась. Появилась приписка. «Рослагбанк. Обмен валюты. 2 этаж».

И охранник у входа, немедленно притормозивший Ласковина.

– Куда?

– В «Шлем».

– Зачем?

– Работаю там, – начиная сердиться, сказал Андрей.