Завещание с простыми условиями - Изабелла Кроткова

– Я должен вам сообщить еще кое-что, – дуэтом сказали они.

Мимо меня проплыл хоровод зеленоватых узорчатых бабочек. Я залюбовалась ими, и, стремясь обратить внимание собеседника на это неожиданно возникшее чудо природы, неожиданно для самой себя противно захихикала.

– Э-э, матушка, ну и надралась ты, – донесся откуда-то из подземелья голос Павла Ивановича. Каждое слово будто кувалдой ударяло по голове. Я потрясла головой, и он возник перед глазами, уже снова один, но по-прежнему в наглухо застегнутом черном плаще.

Я спроецировала себя на стул и попыталась, как говорят, вся обратиться в слух.

Видя, что клиент пришел в себя, господин Корсаков не замедлил протянуть мне фужер, уже опять наполненный доверху.

Внутренний голос пытался воззвать к остаткам разума, но тут же потонул в глотке обжигающей волшебной жидкости. Я залпом осушила емкость и приготовилась слушать адвоката.

– Для того чтобы завещание вступило в законную силу, необходимо ознакомиться и выразить свое согласие с двумя условиями, при которых это становится возможным, – долетел до меня убаюкивающий голос таинственного человека в дорогом плаще. – Условия эти состоят в следующем. Ваш отец пожелал, чтобы вы получили второй экземпляр завещания за одиннадцать дней до его вступления в законную силу…

Я насторожилась и приоткрыла слипающиеся глаза.

– А что, завещание еще не вступило… Я еще не владелица семикомн…– едва ворочая языком, пробормотала я. Где-то на задворках сознания всплыли мысли о недописанной статье. Господи, меня завтра уволят! А и пусть увольняют! Я теперь владелица! .. Или еще не владелица? ..

– Нашла о чем думать! – восхитился Павел Иванович. – Ей такое состояние завещано, а она дурку гонит, о статье какой-то переживает!

Я что, посетовала на статью вслух? Вроде нет…

И опять изменение стилистики речи адвоката моего отца повергло меня в легкий шок. Кто он такой? Почему его как будто два? ..

– Ты слушай лучше и не перебивай, наследница, – внезапно перейдя на «ты», снова заговорил странный персонаж, – ЗАВЕЩАНИЕ ВСТУПИТ В СИЛУ РОВНО ЧЕРЕЗ ОДИННАДЦАТЬ ДНЕЙ ПРИ СОБЛЮДЕНИИНЕКОТОРЫХ УСЛОВИЙ. Напряги мозги, чтобы не переспрашивать.

Во мне проснулся протест против этого хамства.

– Не будете ли вы столь любезны выражаться более корректно? – попросила я.

И он тотчас же будто переродился.

– Разумеется, уважаемая фройлейн. Может, выпьем?

– С удовольствием, – против моей воли ответил кто-то за меня моим голосом. У меня возникло стойкое ощущение, что это сказала не я. По-моему, я даже не успела разжать губ. А когда я их разжала, возле них уже плескалась искрящаяся зеленая напасть. Не успела я глазом моргнуть, как она провалилась внутрь меня.

– Каковы же эти условия? – донесся до меня издалека мой собственный обеспокоенный голос.

– Основное условие состоит в следующем. С момента получения вами вашего экземпляра завещания вы должны переселиться в завещанную вам квартиру вашего отца. И жить в ней на протяжении всех одиннадцати дней, ночуя в ней каждую ночь, не пропуская ни одной ночи.

Он помолчал.

– И все? ! – с радостным изумлением спросил мой голос. Ну естественно, я завтра же туда переберусь! Для того она мне и завещана, чтобы я в ней жила. И ночевала, не пропуская ни одной ночи…

– А если я пропущу одну ночь? – с пьяным кокетством полюбопытствовала я.

– Тогда не видать вам наследства, как ушей своих, – ласково ответил адвокат в плаще.

Я покосилась на зеркало, висящее на стене, и отчетливо увидела в нем свои уши.

И снова хихикнула.

– А кто же сможет это проверить? – задала я резонный вопрос.

– Однако после стольких порций абсента вы не теряете способности к аналитическому мышлению, – похвалил Корсаков. – Впрочем, это не ваша забота. Знайте только одно: обмануть наследодателя вам не удастся.

– К-какого… наследодателя? Он же умер… если он – наследодатель… – растерялась я.

Павел Иванович немного замешкался и потеребил пуговицу на плаще.

– В данном конкретном случае – меня, – произнес он не очень уверенно, – так как я представляю интересы непосредственно наследодателя, то есть вашего отца.

– Непосредственно… – повторила я и грохнулась со стула на пол.

– …Еще одно условие, – невзирая на мое падение, спокойно продолжил Павел Иванович недрогнувшим голосом, – лежите, лежите, Марта Вильгельмовна, вся в своего покойного папашку… Еще одно условие таково: в одной из комнат квартиры вашего отца находится его портрет. Так вот: портрет нельзя выносить из комнаты, переставлять, накрывать и так далее. Всякие манипуляции с портретом категорически запрещены. Словом, вы, уважаемая фройлейн, должны жить в квартире, и с вами в той же квартире, всегда на одном и том же месте должен находиться портрет вашего отца.

– И все? ! – снова откуда-то радостно воскликнул мой голос.

– Да. И все. Правда, в завещании указаны еще несколько пунктов, но, строго говоря, они столь незначительны…

– Так это же сущие пустяки! – пропустив мимо ушей последнюю реплику, вскричала я с восторгом.

Честно говоря, услышав про условия, я испугалась, что они окажутся невыполнимыми, и поэтому искренне обрадовалась тому, что они такие простые.

– И если я буду там жить все это время, начиная с завтрашнего дня, то через одиннадцать дней…

– Совершенно верно, через одиннадцать дней, в день вашего двадцатипятилетия вы станете законной владелицей данной квартиры.

– Если начну там жить уже завтра! .. – не могла поверить я, с трудом поднимаясь с пола.

Всего через каких-то одиннадцать дней!

– При условии, разумеется, что портрет вашего отца будет жить в этой квартире вместе с вами.

– Жить? .. Портрет? .. – глупо рассмеялась я.

Даже одурманенной абсентом, мне вдруг показалось, что Павел Иванович не оговорился. Он как-то странно посмотрел на меня, и от этого взгляда мурашки пробрали меня с головы до пят.

И тут же ледяной взгляд его сменился чарующей улыбкой.

– Ну, что же, раз вы согласны с условиями завещания…

– Конечно, согласна!

– Еще бы! Редко кому выпадает такая удача. – Что-то фальшивое почувствовалось мне в его интонации. – Ну так вот, фройлейн Марта, ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ С УСЛОВИЯМИ ЗАВЕЩАНИЯ, тогда подпишите, пожалуйста, здесь и здесь.