Проект «Жизнь за один день» - Владимир Шорохов

– А как же ты? – девушка заглянула в пакет с едой.

– Немного возьму с собой, кто его знает, что там в больнице.

– Хочешь вернуться?

– Да, обещал, ведь я там работаю, пусть не врач, но это мое место, да и чувствую, что нужен. А что я буду делать тут? Сидеть и ждать, когда все закончится. Ты оставайся, не знаю, вернусь или нет, но вот тебе ключи от моей квартиры, это дубликат, взял у Галины. Ты заходи к ней, проведывай. И еще принес тебе ее цветы, польешь?

– Да, обязательно, молодец, что принес, а то они завянут. И вообще, ты молодец, подсказал набрать воду в ванную, и продукты есть. Вот только что теперь?

– Думаю, скоро все решится, ведь если всему виной солнечная вспышка, она не повлияла на всю планету, а только на ту часть, что была освещена.

– Думаешь, там все нормально?

– Надеюсь. Поэтому если это так, то система должна начать восстанавливать электропитание. Но сколько на это уйдет времени, не знаю. Поэтому сиди дома, я прошу тебя, никуда не ходи, если что не так.

– А что не так?

– Не знаю, может дом загорится или еще что-то, приходи в больницу, ты ведь знаешь, где я работаю.

– Да.

– Только иди по открытой местности, не через дворы, там сейчас опасно. И только днем.

– Хорошо, спасибо тебе. Жаль, что плохо знала тебя раньше.

– Не расстраивайся, все будет хорошо.

– Ты в это веришь?

– Иначе не может быть. А когда тогда твой муж проснется, ты все забудешь. Я пошел.

– Стой, – Яна подошла к Руслану, обняла его, как это делала его Галина. – Будь осторожен.

Почему-то сейчас ему не хотелось никуда идти, но он обещал. Яна закрыла за ним дверь, и мужчина, прислушиваясь к шуму, что доносился с верхних этажей, стал быстро спускаться по лестнице вниз.

11. АП

Уже давно взошло солнце. Обычно в это время на улице не протолкнуться, все спешили на работу, но не сейчас. Голод заставил многих покинуть свои квартиры, и теперь люди, словно крысы, рыскали по опустошенным магазинам, где кроме туалетной бумаги и средств для мытья стекол ничего не осталось. Но люди не знали, что берут, безликие упаковки казались им привлекательными, их тут же вскрывали, а содержимое пробовали на вкус. Прошло всего несколько дней, люди изменились не в лучшую сторону. «А что бы я делал, если у меня не было еды? » – подумал Руслан и, выйдя на широкий проспект, пошел между машин.

В его сторону кто-то побежал, он даже не понял кто, а ноги уже пустились наутек. Задыхаясь, поднялся на мост, оглянулся, увидел несколько мертвых тел, их раны были еще свежими, значит ночью убили, нужно быть осторожным. «Скоро, скоро, все начнется, – думал мужчина, озираясь по сторонам. – Появятся охотники и дичь. Голод сотрет у людей все нотки благородства, превратив их в самых опасных животных».

– Помоги мне, прошу, помоги, – услышал Руслан старческий голос.

Это может быть обманка, подстава. Он остановился, обошел несколько машин, чтобы убедиться, что за ними никто не прячется, а после пошел на голос.

– Помоги мне. Что смотришь? Просто помоги сесть в кресло, – старик барахтался на земле, его хрупкие ноги волочились за ним. – Вон мое кресло, подкати его, эти сволочи хотели его забрать, а зачем, оно ведь теперь не работает.

Мужчина поднял перевернутое инвалидное кресло, оно было с мотором и джойстиком, чтобы управлять колесами, но теперь эти новшества были бесполезными.

– Давай его сюда, ты только придержи, я сам залезу.

– Сейчас помогу.

– Не надо, не смотри, что я стар, руки еще крепкие, ты только держи коляску и все.

Руслан уперся руками в ручки, а старик, словно обезьяна, шустро вскарабкался на кресло и, повертевшись на месте, пристроил ноги.

– Вот так-то лучше, спасибо. Еще, если тебе не трудно, выкати меня на тротуар, тут мне не проехать.

Он не стал спорить со стариком, еще раз посмотрел по сторонам и, убедившись, что никого поблизости нет, покатил кресло между машин. Выбраться на тротуар оказалось нелегкой задачей, защитный бордюр был высоким, старику пришлось спуститься с кресла. И только после того как он перетащил кресло через бордюр, старик ловко залез в инвалидное кресло.

– Ну вот, это уже лучше, а то всю ночь провалялся, а ночи, оказывается, холодные. Спасибо, что не бросил. Ты кто?

– Руслан. Куда теперь?

– А кто его знает. Нас было двенадцать, ехали из планетария, интересная штука, был еще в детстве, не думал, что понравится.

– Из дома престарелых? – поинтересовался Руслан и, взяв за ручки, покатил кресло в сторону больницы.

– Да, ангельское отродье, оттуда, как стал ненужным, так сразу меня списали. Нет, я конечно же, не жалуюсь, есть еда, кровать и тишина, что еще мне надо. Вот только жена уже не встает.

– Болеет?

– Да, и уже давно. Нас бы уже давно отправили на утилизацию, но, видно, решили, что мне и так осталось недолго тут торчать. И вообще, мне надоел этот мир, хочу покоя и тишины. А мы куда вообще едем, ты хоть знаешь?

– Я тут недалеко раньше работал, настраивал роботов-хирургов, вон белый корпус больницы, нам как раз туда.

– Ладно, поехали, я сегодня свободен, вот только надо принять лекарства.

– А есть?

– Конечно же нет, откуда знал, что все это произойдет. Мой чип полетел, что-то с ним в последнее время не лады, то все станет голубым, то задергается, но я уже привык, вот так треснешь, – старик ударил ладонью по голове, – и пройдет. А сейчас нет, хоть лбом об стенку. Наверное, окончательно вышел.

– Это вспышка на солнце, уже не исправить.

– Вспышка? Не пори мне чушь, я больше твоего в этом разбираюсь, чипы не перегорают, они не могут.

– С чего вы так решили?

– С чего? Да моя Зоя, жена, она их устанавливала, кажется, я больше ее знал о них. Дома целая библиотека, чип не может перегореть. А ты знал, что в чипе нет питания? В первых был, а последние используют энергию твоего тела, умрешь – и чип только тогда закоротит. Поэтому он не может перегореть, разве что контакты, но и они уже не те, жидкие нервы, проникают в мозг и опутывают сетью. И сейчас мы не то киборги, не то люди, уже не понять.