Остров сбывшейся мечты - Елена Михалкова

– И, как обычно, все коллеги в курсе, кроме героя романа, – хмыкнул Бабкин.

– Примерно так, – согласился Макар. – Только Липатов, получается, второстепенный герой. Но раскрывать ему глаза за его же деньги я считаю неправильным. Согласен?

– Согласен.

Сергей с сожалением посмотрел на дно чашки, где поблескивал растаявший сахар, и отправился на кухню – за ложечкой.

Песок, на котором она стояла, был не желтым, а молочно-белым. Мелким и твердым, как манная крупа. Она присела на корточки, захватила горсть песка и смотрела, как он медленными теплыми струйками сыплется между пальцев. Ветер тут же подхватывал и уносил их. По песку пробежало насекомое, похожее на комара, разучившегося летать, – длинноногое, с зачатками тонких крыльев на спинке. Девушка отдернула ногу и долго не сводила глаз с существа, проворно переваливающегося через миниатюрные рельефные барханы, оставленные набежавшими волнами. В конце концов оно исчезло за очередным барханом.

Девушка отряхнула руки от песка и перевела взгляд на волны.

Бесконечность. Синяя, зеленая, золотая бесконечность – вот что было перед ней. Волны шумели, набегали на песок и покорно откатывались обратно. Поверхность воды искрилась, так что глазам было больно смотреть на нее, но девушка не отводила взгляд, пока не потекли слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, она поднялась и сделала несколько шагов навстречу бесконечности.

Ветер радостно ударил ей в лицо солеными брызгами, на босые ноги с тихим шуршанием накатила очередная волна, принеся с собой крошечные белые обломки ракушек. Вокруг ее ног образовались пузырьки воздуха, и вода закружилась в прозрачном водовороте.

Прищурившись, девушка вгляделась в линию горизонта. Линия дрожала, ломалась и казалась живой – как и все вокруг нее.

– Вы не живые. Вы – мертвые, – громко сказала она вслух. – Только я живая.

Сзади укоризненно зашелестели пальмы, и девушка обернулась.

– Ветер усиливается, – сообщила она. – Я это и без вас вижу.

Пристально всматриваясь в дно под ногами, вернулась на берег и пошла в ту сторону, где исчезло насекомое с крылышками на спине. Ветер и впрямь стал сильнее – теперь брызги долетали до нее, хотя она шла в нескольких метрах от воды. Время от времени девушка машинально стирала со щеки соленые капли и, морщась, слизывала их с пальцев.

Через десять минут она остановилась. Солнце поднималось все выше, и девушка ощущала, как ей печет затылок. Нужно было уходить в тень пальм, но она постояла еще немного на берегу, изучая пейзаж, ничем не отличающийся от того, который видела десять минут назад.

Внизу было синее и зеленое, вверху – только синее. Ее любимый цвет. Глубокий, невероятно насыщенный синий всех оттенков, от голубого до густого фиолетового. Она всегда думала, что самый прекрасный цвет на земле – синий.

– Отпусти меня, – попросила она, сглотнув.

Тишина.

Ноги подогнулись, и девушка беспомощно опустилась на песок.

– Отпусти меня! – выкрикнула она.

Вокруг стояла тишина, потому что в этом месте шум деревьев, волн и ветра был тишиной для нее.

– Отпусти-и-и-и!

Она завыла, упала навзничь и закрыла глаза, чтобы только не видеть синевы вокруг – бесконечно прекрасной, безмолвной, вечной синевы, которой не было никакого дела до катающегося по песку человеческого существа, исторгающего невнятные звериные крики.

Длинноногое насекомое, отдаленно похожее на комара, выглянуло из-за песчаного бугорка и припустилось прочь от опасного места.

Глава 2

Сумму, переведенную на свой счет, Илюшин обнаружил случайно, поскольку не имел обыкновения проверять счет ежедневно. В первую секунду он удивился, потом – рассердился, а затем набрал номер Бабкина.

– Серега, привет. Хочешь новость?

В восемь утра Бабкин новостей не хотел, тем более что по тону Макара было очевидно: новость не из приятных. Но деваться было некуда.

– Господин Липатов положил на наш счет деньги… – И Макар озвучил Бабкину число, выведенное на экран.

– Откуда у него номер счета? – не понял Бабкин, собираясь с мыслями. – И почему так много перевел?

– Наверняка оттуда же, откуда и выход на нас. Что касается суммы, то вопрос не ко мне. Надо сообщить товарищу, что он погорячился и заниматься его делом мы не будем.

– Вот ты и сообщи, – предложил Бабкин, быстро сообразивший, к чему клонит напарник. – В конце концов, кто из нас двоих дипломатичен и хорошо воспитан? Записывай номер…

Мобильный Липатова отозвался сообщением о недоступности абонента. Макар покрутил в пальцах телефон, похмыкал и выключил компьютер. Затем снова перезвонил Сергею.

– Не отвечает твой Липатов, – сообщил он, раздражаясь с каждой минутой все больше и злясь на себя за свое раздражение. – Давай рабочий телефон.

– А ты не нервничай, – зевнул Бабкин в трубку. – Рабочего у меня нет. Да он сам тебе перезвонит, не суетись. Начнет интересоваться, как ты ведешь расследование, давать советы…

– Серега, мне не нравится ситуация, когда клиент пытается вынудить нас с тобой заняться его делом столь беспардонным способом. Вчера мне показалось, что Липатов вполне вменяемый субъект, но, судя по его поступку, я ошибся. И больше всего мне хочется послать его как можно дальше. Желательно при личной встрече.

Бабкин сел в кровати, окончательно проснувшись. Плохи дела бедняги Липатова, если уравновешенный Макар и впрямь вышел из себя. Впрочем, клиент сам напросился.

– Он говорил, что офис их фирмы где-то на Волхонке, – припомнил Сергей. – Точно, там!

– Все, я и сам вспомнил. – Макар хлопнул ладонью по столу и положил трубку, не прощаясь.

«Мелкий и глупый манипулятор, – размышлял он, пока ехал в метро. – Всех меряет на свой аршин, а значит, деньги оказывают на него магическое действие. Представил, что он сам не смог бы отказаться от такой суммы, и решил, что и я не смогу. Наглец без выдумки».

Обозвав Липатова наглецом, Илюшин покачал головой. Человек, с которым он разговаривал накануне, произвел на него совершенно иное впечатление. «Что-то здесь не так. Правильно я сделал, что поехал, а не стал дозваниваться».

Через сорок минут он входил в неброский серый особняк, закрытый от дороги старыми мокрыми кленами.

– Вы к кому? – вежливо осведомился пожилой охранник.

– К Липатову, Антону Липатову, – ответил Макар и уже собрался достать паспорт, как вдруг пробегавшая по вестибюлю высокая темноволосая девушка в строгом брючном костюме резко остановилась около него и странным, каким-то зажатым голосом спросила:

– К Антону? Вы к Антоше?

Макар недоуменно взглянул на девушку и сразу понял, что дело плохо. Лицо у девушки было бледное, глаза покраснели от слез.

– К Антону, – подтвердил он, уже догадываясь, что сейчас услышит.

Девушка переглянулась с охранником и, сглотнув, проговорила:

– Антона… его нет.

Лицо ее исказилось, но она сдержалась и не расплакалась.

«Его нет, – повторил про себя Макар. – Все понятно. Интересно, на сколько я опоздал? »

– Когда он умер? – вздохнув, спросил он.

Девушка обернулась к нему так резко, что Илюшин отшатнулся; лицо ее побледнело.

– В-вы… Вы что? Нет! – Она отчаянно замотала головой, словно отгоняя саму мысль о возможности смерти Липатова. – Нет-нет, вы меня не так поняли! Он жив! Просто… просто в больнице… В очень тяжелом состоянии. Нам позвонили утром… – Она махнула рукой и отвернулась.

– Утром, – сочувственно повторил охранник. – Сбило его машиной, когда он к гаражу подходил. Сволочь какая-то сбила и уехала, даже «скорую» не вызвала. Ищи теперь эту гниду по всей Москве! Черт возьми, ну вот как так можно, а?! Ладно – водила дурак, права купил. Ладно – разогнался во дворе. Ну, человека сбил. Так остановись, выйди, помоги чем можешь! Так ведь нет, оставил лежать. Пока собачник его не нашел… Все бы обошлось, наверное, но там железный столбик…