Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова

Катю толкнули в плечо, и она выронила сумку. Клапан раскрылся, изнутри вывалились записная книжка, расческа, пакетик с остатками орешков и сухофруктов, ключи, еще что-то… Ахнув, Катя присела на корточки и принялась выуживать из грязного месива свои вещи. Мир вокруг нее теперь состоял из одних ног – некоторые огибали ее, некоторые не давали себе труда изменить маршрут. Кто-то прошелся по ее сумке, кто-то случайным движением ноги отшвырнул кошелек к стене…

– Да смотрите же вы, куда идете! – не выдержала Катя.

На нее никто не обратил внимания. Толпа двигалась в том же темпе, и Катя только пару раз поймала на себе брошенные вскользь безразличные взгляды. Собрав, наконец, все вещи и перепачкав куртку и джинсы, Катя отошла в сторону, сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Что за мерзкий, равнодушный город! Что за отвратительные, равнодушные люди!

Проходящий мимо пожилой человек с удивлением взглянул на красивую темноволосую девушку, сжимавшую в руках перепачканную сумку и бормотавшую себе под нос:

– Я не стану такими, как вы. Я никогда не стану такими, как вы.

Диана Арутюновна потушила сигарету, открыла форточку. «Пусть проветрится. Катька придет, опять начнет нос морщить, а от нее слишком многое зависит, чтобы сердить девчонку по пустякам. Достаточно Седы – и так, бедная, еле сдерживает раздражение».

Диана Арутюновна тяжело вздохнула – она могла понять дочь, вынужденную сидеть взаперти целыми днями. Выехать никуда нельзя, прогуляться нельзя. Седа, правда, от безделья особенно не страдает, целыми днями волосы расчесывает да распевает или с братом болтает. Вот Артуру их добровольное заключение куда больше в тягость, но он парень взрослый, понимает: сам виноват, самому и расхлебывать.

– Ничего, ничего, – себе под нос пробормотала женщина. – Не так много времени нужно, а пока Тигран что-нибудь придумает.

Из окна она увидела группу подростков, стоявших возле подъезда. Черные куртки, капюшоны на головах. Один из парней поднял голову вверх, и она увидела неприятное лицо – с глазами, глубоко сидящими под надбровными дугами, кривым тонкогубым ртом. Подросток сплюнул, и Диана Арутюновна поспешно пряталась за занавеску.

«Слишком часто они стали здесь собираться. Хорошо, что Артур не выходит из дома».

«А Катерина? » – спросила ее собственная совесть.

«А что Катерина? Она русская, выкрутится, если пристанут. Убежит в крайнем случае».

Успокоенная этим соображением, совесть Дианы Арутюновны затихла.

Со следующего дня, а точнее, утра, Катя начала гулять с йоркширским терьером Антуанеттой, а попросту – Тонькой. Она специально зашла к хозяину собачонки пораньше, чтобы получить инструктаж, но старик тут же выпроводил ее на прогулку. Зато двадцать пять минут спустя Катя получила приглашение на чашку горячего кофе и с удовольствием приняла его. Заодно познакомилась ближе со своим новым работодателем.

Олег Борисович Вотчин представился коллекционером-любителем. Одевался он своеобразно: вельветовые брюки, коричневый замшевый пиджачок, шелковый платок песочного цвета вокруг короткой шеи, на которой сидела яйцеобразная голова. Лицо у Олега Борисовича было гладким, несмотря на почтенный возраст («Мне ведь, Катерина, шестьдесят восемь лет не так давно исполнилось»). Такой же гладкой была и блестящая лысина. Весь он напоминал перележавший на солнце кабачок, который потемнел, словно его покрыл загар, и нарастил толстую кожуру. «Кабачок в пиджачке», – подумала Катя, с интересом наблюдая за Вотчиным.

Он был очень подвижен, быстро перемещался по квартире и требовал, чтобы Катя ходила за ним со своей чашкой кофе. Катя охотно согласилась и слушала Олега Борисовича, открыв рот. Таких квартир она никогда не видела. На стенах висели картины – без всякого порядка, без подсветки, и Вотчин то и дело хватал одну из них со стены, подносил к окну и что-то показывал, горячо объяснял. Многочисленные полки были заставлены статуэтками, расписными блюдцами и блюдами, шкатулками, фигурками необычных зверей и птиц… В одной комнате вся стена была увешана иконами в темных окладах, и Катя, приглядевшись, поняла, что иконы очень старые.

– Откуда у вас это все, Олег Борисович? – спросила она.

– Собирал, Катерина, долгие годы собирал! Я ведь эксперт по реставрации памятников архитектуры периода… А впрочем, вам это неинтересно.

– Что вы, как раз наоборот! Очень интересно!

Она взглянула на часы и спохватилась: пора выходить. Заметив ее взгляд, старик понимающе закивал.

– Я вас совсем заболтал. Если завтра зайдете чуть пораньше, покажу вам кое-что очень, очень интересное. Ручаюсь, многих вещей вы не только никогда не видели, но даже и не представляли, что такие бывают.

Уже в дверях Катя вспомнила кое-что и обернулась.

– Олег Борисович, а вы не боитесь показывать мне вашу коллекцию? Ведь вы меня совсем не знаете, только вчера встретили… И сразу предложили с Антуанеттой гулять. А вдруг я мошенница? Недобросовестный человек?

Тот рассмеялся и пренебрежительно махнул рукой.

– Да что с того, что только вчера! У вас, деточка, все на лице написано. Я, уж простите за нескромность, научился в людях разбираться за целую жизнь. А если бы и не научился…

Он сделал эффектную паузу.

– Тогда что? – не выдержала девушка.

– Тогда она бы мне обо всем рассказала.

Он кивнул вниз. Под ногами у Кати стояла Антуанетта и смотрела на нее выпуклыми карими глазами.

– До завтра, ваше высочество. – Катя наклонилась и погладила шелковистую шерстку.

– Бегите, бегите на службу! Жду вас утром, не опаздывайте. А, кстати, кем вы работаете?

– Курьером.

– Курьером? Да что вы? Такая молодая воспитанная девушка – курьером? Нет, я ничего не понимаю в этой жизни!

– Почему же, Олег Борисович?

– Вам, милая девица, нужно работать в солидной фирме как минимум секретарем. Или, как сейчас принято говорить, референтом. У вас образование имеется?

– Неоконченное высшее, – кивнула Катя.

– По-русски пишете грамотно?

– Конечно.

– Так ищите приличную работу. А то – курьером! – Он фыркнул, поправил желтый платок. – До свидания, Катерина.

Вечером Катя возвращалась домой, и из головы у нее не выходили слова нового знакомого: «Ищите приличную работу…»

У соседнего подъезда ошивалась компания парней. До Кати донеслись мат и смех. «Олег Борисович кажется вполне состоятельным человеком. Интересно, почему же он живет в таком ужасном районе? » Она ускорила шаг и со страхом заметила, что при ее приближении парни замолчали. Один из них что-то негромко сказал вполголоса, ему ответили, и снова засмеялись. «Пройти бы поскорее».