Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями - Елена Михалкова

– «Так вперед за цыганской звездой кочевой! »

Мимо опять лениво пролетела стрела. Алевтина взвизгнула.

– Мы в гномика целились! – долетел жалобный детский голос. – Извините!

– А кто у нас гномик? – хладнокровно осведомилась Саша. Она рассудила, что если уж оказался на чаепитии у мартовского зайца, лучше принимать все как должное. – Кого ты назначил на роль жертвы?

Макар фыркнул.

– Да я им обычного садового гнома нашел. Тяжелый, подлец! И краска вся с него облупилась. Зато теперь у них есть мишень. Кстати, ты знаешь, что в местном цветнике обитает куча мифических существ?

– Почему же в цветнике? – Саша прищурилась на танцующих. – Прямо сейчас вижу кадавра, ведьму, русалку и сатира.

Илюшин молчал. Она обернулась к нему и наткнулась на странно насмешливый и теплый взгляд серых глаз.

– Ты что как смотришь? – смутилась Саша.

– И эльфа.

– Что – эльфа?

Вместо ответа он наклонился и поцеловал ее. На несколько очень долгих секунд все вокруг растворилось в летящей яблоневой листве, и музыка деликатно притихла, и пьяные голоса сатиров заглушил ветер.

– Горько! – вдруг заорали над ухом.

Саша вздрогнула, открыла глаза и обнаружила нависающую на ними щекастую красную физиономию.

– А что это вы тут целуетесь? – на удивление внятным голосом поинтересовался дядя Гриша. – Разве вы жених с невестой? – Он щелкнул пальцами. – Кстати, я уж подзабыл: кого замуж-то выдаем?

«А взгляд у него трезвый».

Эта мысль неприятно кольнула Сашу. Да нет же, он просто пьянчужка! В следующую секунду, словно подтверждая характеристику, дядя Гриша рванул на груди рубаху и надрывно выкрикнул:

– Свобода! Гибнет свобода!

– Чья? – удивился Петруша.

– Холостяцкая!

Он погрозил кулаком в небеса.

– Сириусу больше не наливать, – вполголоса сказал Макар.

– Сириуса надо бы отправить к Большому Псу!

Саша и Макар одновременно повернулись на эту реплику.

Елизавета Архиповна как ни в чем не бывало взяла двумя пальцами дольку лимона и сжевала, не морщась.

– Что это значит? – спросил Григорий.

В наступившей тишине его голос прозвучал почти испуганно.

– Да заговаривается Елизавета Архиповна, – сладким голосом заверила жена. – Перебрала малость.

Старушка взглянула на нее голубыми глазками. Ох и кусачий же это был взгляд! На месте Алевтины Саша улепетывала бы уже со всех ног, наплевав на свадьбу и чувство собственного достоинства. Было что-то такое в Елизавете Архиповне… Жутковатенькое. Как в богомоле.

«Баба-Яга! »

Старушка сложила губы в трубочку.

– Ай-яй-яй! Что же ты, Алевтина, никакого почтения к старшим не проявляешь? ! – Ничего не прозвучало особенного. Но Саше показалось, что жена Григория вздрогнула. – Гришку ты за бейцы держишь, это каждая дворняга знает, – невозмутимо продолжала Елизавета Архиповна. – Кстати, как там тебе, Григорий, – не жмет? – Григорий оскалился в кривой ухмылке, но промолчал.

– А про яблочную тетку ты никому ни полсловечка, – пробормотала Елизавета Архиповна совсем уж странное.

Саша тоже решила бы, что старушка заговаривается. Но очень уж проницательно смотрела старая ведьма.

А главное, Алевтина занервничала. Выпила залпом вина из чужого бокала. Храбро закусила куском вареной колбасы и без промедления тяпнула водки.

Петруша, у которого из-под носа утянули стопку, только глазами захлопал.

– Елизавета Архиповна, ну что вы всем настроение портите, – миролюбиво укорила Нина.

Старушка тоненько захихикала:

– Э-э, мил моя! Я даже еще и не начинала!

– Хорошо ведь сидим, празднуем…

Розовое личико Елизаветы Архиповны выразило преувеличенное изумление.

– Что ж вам праздновать? Сына ты выдаешь за пиявку московскую!

«Пиявка московская» только усмехнулась. То ли Галка устала переживать, то ли дошла до стадии, когда «чем хуже, тем лучше».

– Дочь – за тамбовского болвана, – продолжала старушка с милейшей улыбкой.

– Чево? !

Тамбовский болван, он же лысый олух, угрожающе приподнялся с места.

– Сядь, лободырный! – посоветовала Елизавета Архиповна. – Тебя в приличное место позвали, дурня! А ты…

Она сокрушенно махнула белоснежным платочком.

«Ей-богу, у нее сейчас из рукава косточки полетят».

– Лободырный… – шептал рядом впечатленный Макар. – Только б ее не прервали! Может, она еще кого-нибудь обзовет!

– Словарик составляешь? – тоже шепотом спросила Стриж.

– Рука бойцов колоть устала! – взвыл патриарх так, что все вздрогнули. – Мочи их… картечью!

Нина закрыла лицо руками. Макар хрюкнул и сполз на стуле.

– Угомоните его кто-нибудь!

– Не то, что нынешнее племя!

– Да отвезите же его в дом!

– В чистом поле под ракитой богатырь лежит убитый!

– Я его сам сейчас убью!

Патриарх напоминал попугая, который порет чушь, но всегда удивительно к месту.

Наконец лысый юнец, которому больше всех досталось от Елизаветы Архиповны, схватил коляску со старцем и потолкал к дому. Оставшиеся вздохнули с облегчением.

Но радость их была преждевременна.

– Как там змея называется, которая свой хвост жрет? – сладко пропела Елизавета Архиповна.

– Дура оголодавшая, – предположил Гриша.

– Это ты дура оголодавшая, – отрезала старушка. – Мимо юбки пройти не можешь, слюной захлебываешься. А змея – она человек нормальный.

– Уроборос, – подсказала Саша.

И съежилась на всякий случай.

Однако старушонка глянула на нее одобрительно.

– Точно! Уроборос! Вы все тут уроборосы.

– Это почему еще? – взвилась чернокудрая Рита.

– Дык поедом себя едите, что не уберегли мальчонку!

– Елизавета Архиповна!

– Ты, змея подколодная, уж поди и топорик приготовила!

Рита в онемении уставилась на старушку. И непонятно было, то ли ее поразило оскорбление, то ли старушка неожиданно попала в точку.

Вернулся Ритин друг и встал, набычившись, в тени деревьев.

– Всех вас насквозь вижу! – Страшно довольная эффектом Елизавета Архиповна откинулась на стуле. – А ты чего молчишь, Петюня?

Петр поперхнулся куском рыбы.

– Петрушу-то не трожь, – внезапным басом потребовала Нина.

– Ой! Ой! – Старушка всплеснула руками. – А то что? К Ивану своему пойдешь?

Нина Борисовна глотнула воздух, как рыба, вытащенная из воды.

– Это что еще за Иван? – удивилась Алевтина и закрутила головой во все стороны. – Кто такой? Почему мы не знаем?

«Дура непроходимая», – ужаснулась Саша.

А старушонка зашлась в злорадном хихиканье.

– Вы посмотрите на себя! Хи-хи-хи! .. Один другого хлеще! А ты, Петька, что молчишь? Уворованное маслице вспоминаешь? Интендантишка!

Петруша начал багроветь.

– Эх, компашка! – подытожила Елизавета Архиповна. – Один убивец, другой ворюга, у третьего пожар в штанах… Ты, Ритка, чего лыбишься? Я про тебя все знаю! Плацдарм-то уже подготовила, а?

Рита молчала, только глаза яростно блеснули из-под челки.

– Ритк, о чем она? – громко спросила Кристина.

– Старый человек Елизавета Архиповна, – спокойно ответила вместо дочери Нина. – Не знает, что говорит.

Старушка удовлетворенно сложила ручки на животе.

– Посмотрю я на тебя, Нинка, когда внуков будешь выпрашивать. Невеста-то у вас бесплодная, м?

Галка уронила чашку, уже поднесенную к губам.

– Это еще что за новости? – ахнула Рита.