Безмолвная - Ремигиуш Мруз

Я поставила бокал на столешницу и присела на ее край, поглядывая в большое застекленное окно на побережье.

– Удостоверься, что он не делал этого, – порекомендовала я. – Не хочу потом никакого черного пиара.

– Так и сделаю, – заверила Йола. – Но сначала я должна позаботиться о том, чтобы его не «закрыли». В противном случае мы полностью утратим с ним связь.

– Хм, – хмыкнула я. – Это понятно, но ты ведь не поэтому мне звонишь.

– Нет, не поэтому.

– Так в чем дело?

– Я изучила еще раз все материалы. – В ее голосе слышались выразительная, почти детская интонация и какая-то необъяснимая сдержанность. – Та девушка пробовала передать сообщения, – добавила она.

– Что? ! – выпалила я. – Какие сообщения? Кому?

Вопросы звучали в моей голове, как артиллерийские залпы.

– Этого я еще не знаю, – проговорила Клиза. – Но намерена выяснить.

8

Телефон я купил в первой попавшейся комиссионке, а сим-карту – немного подальше, в придорожном киоске. Не теряя времени, сразу послал сообщение на номер, указанный мне девушкой из «Рейманн инвестигейшн».

Она ответила почти сразу.

– Порядок! Теперь можем спокойно разговаривать.

– Для спокойствия мне далековато…

– Неудивительно.

Оглядываясь, я нервно пригладил волосы. Было чувство, что каждый прохожий буквально буравит меня взглядом, зная, что я на мушке у полиции.

– Как так случилось? – проблеял я. – Как до такого дошло?

– Со временем всё выясним, а сейчас…

– Нет, – прервал я ее. – Я должен знать, что происходит. Кто это сделал? Для чего?

Шедший навстречу мужчина посмотрел на меня, как мне показалось, подозрительно и даже осуждающе. Миновав его, я обернулся и глянул через плечо, но увидел только удаляющуюся спину. Я впадал в паранойю, но, в общем-то, это было предсказуемо.

– Почему кто-то должен был его убить? – не сдавался я.

– Всё выясним.

– Кто действует против меня? Полиция?

– Вернер! Послушай меня минутку…

– Чего они хотят? !

– Вернер!

Я покачал головой и выругался. В общем-то, голос Йолы Клизы вернул меня на землю, потому что звучал как голос человека, хорошего меня знавшего. Он напомнил мне об интересном положении, в котором я оказался. И сейчас единственным человеком, кому можно было довериться, являлась именно эта незнакомка.

– Остынь, – посоветовала она. – Обязательно выясним, что произошло, но сейчас самое важное, чтобы ты остался на свободе.

Соглашаясь, я, как загипнотизированный, кивнул.

– Ты здесь?

– Да.

– В данный момент формально никто тебя не разыскивает, и ты должен использовать это обстоятельство.

– Формально…

– Думаю, ты не нарушишь закон, если сделаешь ноги за границу, – посоветовала Клиза; впрочем, в ее голосе проскальзывала неуверенность. – В отношении тебя пока не возбуждено уголовное дело, не ведется преследование. Ты свободен, как любой другой гражданин. И этим надо воспользоваться.

– Предлагаешь покинуть страну?

– Нет. Но я смогу сделать для тебя гораздо больше, если ты окажешься в Приморье.

Остановившись на Пястовском мосту, я вглядывался в его стальные дуги. По ним так часто лазили, что городские власти разместили комичное предостережение о том, что движение вверх запрещено.

Я стоял по правой стороне моста, опершись на перила, и смотрел в направлении двух отелей на Пасеке – небольшой насыпи, омываемой водами Одры и Млыновки. Ложа Шидерцев располагалась на другой стороне.

– Я никуда не выезжал, – сообщил я Йоле.

– Довольно умно, беря во внимание…

– Не собираюсь я делать умные вещи, – пробурчал я себе под нос. – Будь иначе, давно явился бы в полицию.

– Нерациональное рассуждение, Верн.

– Верн?

– Так удобнее.

– Или Дамиан, или Вернер. Не нужно превращать меня в Верна!

Я переместил взгляд на пешеходные дорожки, ведущие от амфитеатра, и позавидовал беззаботно гуляющим по ним людям. Они не ощущали тяжести прошлого, которую носил за спиной я, не находились в безнадежной ситуации и не имели перед собой такого неясного, тревожного будущего.

Я прикидывал: «Зависит ли еще что-нибудь от меня? » Без оглядки на тех, кто за всем этим стоял, я был готов на все. Как бы в подтверждение этого опустил веки. Перед глазами снова возник образ окровавленного тела Блица.

– Может, мне все-таки надо что-то сделать? – спросил я.

– Например, что?

– Явиться в полицию…

– Ни в коем случае! Это отнюдь не разумное намерение. А в данной ситуации – тем более.

– Но почему? – возразил я, поворачиваясь и опираясь спиной на перила. – Может, мы впадаем в паранойю, а службы не имеют к произошедшему никакого отношения?

– Хочешь проверить это на собственной шкуре?

– Почему бы и нет? – отпарировал я с растущей уверенностью, но только в голосе. – Может, под стражей я буду в большей безопасности? Там ведь есть камеры наблюдения и…

– И не такие трагедии случались, Верн.

– Вернер, – поправил я.

– Речь идет лишь о необходимости соблюдать осторожность. А пока никто тебя не преследует, ты имеешь право свободно передвигаться.

– Имею право только теоретически, – понурил я голову. – Убежал с места преступления, хотя первое, что мне нужно было сделать, – явиться в полицейскую комендатуру…

– Ты был в шоке.

– Который позже прошел. И если дело дойдет до суда, мой выезд из города сыграет против меня.

– Ничего.

Я фыркнул. Самоуверенность этой девушки не соответствовала никакой логике. Но, может, не стоит удивляться? Детективные агентства редко конфликтуют с полицией.

– Коль уж мы заговорили о шоке… Ты избавился от телефона? – поинтересовалась Клиза.

– Нет.

– Зачем вообще ты забрал его из квартиры Блицкого?

– Не знаю…

Йола несколько секунд молчала, но я прекрасно знал, что она хочет мне сказать. Я был обязан выбросить единственную оставшуюся от друга вещь. Иначе, раньше или позже, аппарат Блица станет для меня отягчающим обстоятельством.

Я тяжело вздохнул и, оглядевшись – не заметил ли кто? – бросил телефон в Одру. Тот сразу же исчез в мутной воде.