Жизнь под чужим солнцем - Елена Михалкова

Даша ничего не успела ответить про «трепаться», из комнаты вышла Маша и кивком головы позвала своего напарника обратно. Даша пошла в свой номер, забыв, что собиралась позавтракать. Дошла до двери, посмотрела на желтую ручку и повернула обратно. Когда она уже была около столовой и, не глядя на охранника, показывала бейдж, навстречу ей быстрыми шагами вышла Алина.

– Даш, да ты что, уснула, что ли? – возмутилась она. – Или ты бирку потеряла?

Даша не успела ничего придумать, Алина пристально посмотрела на нее, взяла под руку и отвела в сторону.

– Что случилось? – понизив голос, спросила она. – Даш, что случилось, кто-то позвонил?

– Да нет, просто я долго искала эту штуковину. – Даша показала на бейджик, презрительно названный Алиной «бирка».

– Знаешь, милая, врать ты совершенно не умеешь, – холодно проговорила Алина. – Не хочешь объяснять, дело твое, я к тебе в подруги не напрашиваюсь.

Она повернулась и пошла по направлению к бассейну.

– Алин, погоди! – Даша догнала ее. – Просто я никак в себя не приду. Ты только, пожалуйста, не говори никому, хорошо? Мне сейчас сказали, что тот парень, который туристов должен развлекать, утонул.

– Утонул? – Алина обернулась к Даше и остановилась. – Когда?

– Как я поняла, ночью, – растерянно проговорила Даша. – Но вообще-то не знаю.

Алина постояла молча, нахмурившись.

– Даша, я все равно не понимаю, – наконец заговорила она, – тебя-то почему так его смерть расстроила?

Даша недоуменно посмотрела на нее.

– Совершенно незнакомый тебе человек, – объяснила Алина. – Извини, может, звучит и грубо, но какая тебе разница, живой он или мертвый? В конце концов, он и аниматором, в общем-то, был посредственным. Я бы на твоем месте не принимала его смерть так близко к сердцу. Иди позавтракай, сегодня отличный творог. Я у бассейна буду, там же, где в прошлый раз.

Глядя вслед уходящей Алине, Даша и сама не могла бы объяснить, почему смерть аниматора так подействовала на нее. Может быть, потому, что курортное местечко, куда она приехала отдыхать, менее всего ассоциировалось со смертью. Или потому, что странно было представлять себе покрытое простыней тело человека, который еще вчера демонстрировал загорелые ноги и собирался встречаться с какой-то женщиной. Она не знала. «Он мне никто, – повторила она про себя, – он мне никто. Он и аниматор-то был посредственный». Но это не помогло. Она смотрела на синие волны, а внутри поднимался страх.

Глава 4

К вечеру уже весь отель бурно обсуждал произошедшее. Женечка и Сонечка, опять загоравшие рядом с ними у бассейна, объявили, что просто аниматор напился вечером, решил искупаться, а ночью были такие ужасные волны, ну вы же помните… Даша старалась не глядеть в их круглые глаза. Чем-то неуловимо похожие друг на друга, обе невысокие, ладненькие, хорошенькие и бодренькие, Женечка и Сонечка напоминали ей двух соек, прилетавших к их дому в Бабушкине по утрам. Даше птицы нравились до тех пор, пока не начинали издавать странные, режущие ухо звуки. Вот и сейчас ей хотелось заткнуть уши и кинуть в них старым ботинком, чтобы они улетели. Беленькая Сонечка заметила выражение ее лица и спросила:

– А вам что-то не нравится, Даша? Может, вы с нами не согласны? – И переглянулась с прищурившейся Женечкой.

– Я не думаю, что он утонул, потому что был пьяный, – сдержанно ответила Даша.

– Да ладно! – вступила Женечка. – Здесь все мужики пьют, как лошади, а еще… – Она хихикнула и замолчала.

– А еще трахаются, как кролики, – закончила за нее Алина. – Должно быть, он был пьяный и затраханный.

Почему-то любое грубое выражение из уст Алины казалось грубым вдвойне, может быть, потому, что резко контрастировало с ее чуть высокомерной манерой держаться, с общим впечатлением породистости. Это уловили даже Женечка и Сонечка.

– Зачем так грубо? – протянула Женечка. Хотела добавить что-то еще, но, встретив Алинин взгляд, замолчала.

– Может быть, замечено и не очень деликатно, но верно, – вступил в разговор Никита. – Однако должен вам сказать, дорогие барышни, – обратился он к девушкам, – что уважаемая Даша права абсолютно, пьяным он быть никак не мог. В нашем отеле, и вообще в большинстве других, правила по отношению к аниматорам достаточно строгие, а к русским особенно, учитывая некоторую… ну, скажем так, национальную специфику. Напиваться им нельзя, иначе выгоняют сразу. А бедный покойный Николай находился у дирекции в черном списке. Или не у дирекции, а кто тут у них… В общем, у хозяина. Не резон ему было пить, вовсе не резон, если только он за место держался.

Алина посмотрела на Никиту удивленно:

– Откуда такая осведомленность?

– Я, дорогая Алина, должен знать все и обо всех, у меня работа такая, – отшутился Никита. – Хотя, конечно, вы для меня – загадка.

Он галантно склонился к ее руке, а Даша поймала взгляд Аллы: совершенно кошачьими глазами, темными, непроницаемыми, та смотрела, как Никита прикасается губами к тонкой руке Алины. Темный камень на ее шее показался Даше третьим глазом. В этот момент на пляже раздался чей-то вскрик, Никита быстро повернулся на звук и встретился глазами с Аллой. Несколько мгновений они, не отрываясь, смотрели друг на друга, потом на губах мужчины заиграла неприятная полуулыбка, и Алла отвернулась. Смущенная Даша потянулась к сумке, чтобы достать совершенно ненужный ей крем.

Знает он все и обо всех, подумалось ей, как же… Вот прекрасные способности по пусканию пыли в глаза! Конечно, если сказать, что подслушал разговор, сидя в кустах, будет вовсе не так эффективно, как проявить осведомленность об отношении хозяина отеля к служащим. А в том, что свои познания Никита почерпнул в тех же кустах, что и она сама, Даша почему-то нисколько не сомневалась.

– Алка, вставай, пойдем купаться! – Борис неуклюже поднялся и взял жену за руку. – Хватит валяться, скоро жиром покроешься.

Освободив руку, Алла ответила, не открывая глаз:

– Позаботься о своей фигуре, а о моей я сама уж как-нибудь… Не хочу купаться, ты же знаешь, я больше люблю на солнце лежать.

– Точно, как змея, – неожиданно зло проговорил Борис. – Пошли в воду, я тебе сказал!