Мой дедушка - Кирилл Емцев

Но на этом истории озорства сына Лешки не закончились. У отца Вовы Бибикова было много крыжовника, и он предложил: «Пойдем, поедим! », а жили они через речку. Мальчишки переплыли Тегинь, но отец Вовы, Семен, увидев их, начал кричать: «Кирилл, Кирилл, наших только отогнал от кустов. Они у меня крыжовник объедают! » А в этот момент они спрятались под мостом, чтобы скрыться. Охота удалась, наелись! Пришел Леша домой, и отец ему говорит:

– Я знаю, вас видели, что вы крыжовник воруете!

– Наверное, напутали, пап! – схитрил сынок.

Но Алеша не только гулял с ребятами. Он любил читать книги, особенно ночью. Но из-за отсутствия освещения ему запрещали это делать. Тогда, накрывшись одеялом и включив фонарик, он перечитал множество книг. «Моя любимая книга – «Как закалялась сталь» Николая Островского. И Гоголя почему-то любил! » – вспоминал Алексей Кириллович.

«Детство проходило дружно! И особенно нам нравилось кататься на деревянных коньках», – подвел итог этого периода главный участник событий.

7-ой класс Алексей заканчивает на «отлично». После выпускного перед ним теперь встал вопрос: «А что же делать дальше, куда идти? » На новом этапе жизни его ожидает неопределенность, да и сам он ещё не знает, чего хочет: учиться, работать или ни того, ни другого. Впереди его ждут испытания – в его жизни возникает туман неопределенности, который рассеется совсем не скоро.

Глава 4. «Над Кронштадтом туман…»

[10 - Название любимой песни Алексея Кирилловича. ]

Для уже повзрослевшего Алексея мечтой всей жизни являлось море, океан. Поэтому по окончании 7 класса он решительно стал пробовать встать на этот путь. Прошли обсуждения в семье, и было принято решение: поступать в Туапсинский морской гидрометеорологический техникум.

В 1960 году в СССР ещё существовали препятствия для выезда сельских жителей в несельскохозяйственные районы, а точнее, был запрет на эти действия. Пришлось вмешиваться отцу, чтобы помочь. Председателем Сельского совета в это время был Рынский Ефим Петрович, с кем как раз и воевал вместе Кирилл Иванович. И вопрос был решен: подписана и выдана справка для выезда не только сыну, но и его лучшему другу, Бибикову Владимиру. Цель у них была одна – город Туапсе!

Документы, отправленные по почте, зарегистрировали, и теперь им нужно явиться туда: пришел вызов. Кирилл Иванович сразу сказал сыну: «Ты не рассчитывай, что просто так поступишь! Без взятки тебя никто не возьмет! » В силу возраста Алексей ещё не понимал сказанных слов: как и любой четырнадцатилетний подросток-максималист, он верил в то, что всё зависит от него, а он, конечно же, способен покорить любую вершину. Поэтому к словам родителя отнесся несерьезно, не восприняв их. Но отец с матерью собрали сумки, дали немного денег, чтобы ребята могли на первое время квартиру снять, пока не поступят и не переедут в общежитие.

По приезде в город подростки не растерялись. Они нашли в 150 метрах от техникума двухэтажный дом, где оба этажа сдавались хозяевами абитуриентам на время поступления. Таких, как они, было 15 человек (приехали даже из Москвы), и спали все на железных кроватях. Обстановка схожа с армейской.

На следующий день Леша и Володя отправились на сдачу вступительных экзаменов. Предстояло сдать арифметику и диктант по русскому языку. Проходной балл был таким: в сумме 8 баллов, то есть достаточно получить за каждый экзамен по четверке.

Эта задача с легкостью решена: Алексей получает 5 и 5 соответственно, а Владимир – 4 и 5. Таким образом, у одного набралось в сумме 10 баллов, у второго – 9. «Барьер преодолен – значит, поступим! » – пришли к выводу парни и отправились впервые на море, потому что приказ о зачислении появится только через 3 дня.

Трое суток пролетело быстро. Два друга отправились в техникум смотреть списки зачисленных. Первым пошел Вовка, потому что его фамилия была выше в перечне. А толпа – не протолкнуться! Тут Вова выходит с опущенной головой, так как его в списках не оказалось. Алексей, не поверив в это, ринулся в толпу и добрался до списков – его тоже там нет, хотя по баллам были выше многих, увидев среди зачисленных даже тех, кто не преодолел необходимого порога. Тогда неопытный и шустрый Леша бросился к директору школы: «Он военный – нас не обманет! »

В приемной секретарь не хотела пускать ребят к директору, но их было не остановить: они ворвались в тот момент, когда он был занят, и сразу дали зачетки с вопросом: «Почему? !» В ответ удивленный наглостью подростков директор открыл ящик и кинул туда их зачетки: «Вон отсюда, пока я вас не посадил! И кто вам дал справки на выезд? !» – прокричал директор. Он не был настроен против мальчишек, дело в том, что система такова: начнут выяснять происхождение справок, и попадет впоследствии прежде всего ему. Этим был вызван гнев директора. Ребятам пришлось уступить. На обучении в Туапсинском морском гидрометеорологическом техникуме поставлен крест!

Теперь к тому же путешественники остались и без денег: всё потрачено за три дня ожидания результатов. Было убеждение, что при поступлении родители пришлют ещё на пропитание, и можно было не жалеть, но надеяться на это уже не имело смысла. Алексей до этого успел стать комсомольцем, поэтому по его инициативе отроки отправились в Городской комитет ВЛКСМ в надежде, что им помогут устроиться, чтобы задержаться в городе. Желание остаться на море так и не покидало обоих! А тут ребята узнали о школе юнг в этом же городе и рванули туда. Но там им снова было отказано на том основании, что обучение начинается с 16 лет, а Алексею и Владимиру на тот момент только по 14. «Через 2 года приезжайте! » – успокаивали их в приемной.

Но мысль – «любыми путями остаться на побережье» – не покидала их. Они решили устроиться грузчиками в морской порт, но возраст уже в который раз становится преградой к осуществлению мечты. Обиженные на весь свет, друзья вернулись на квартиру, которую ранее снимали, забрали все свои вещи и без еды и денег отправились на железнодорожный вокзал. Там пришлось выкручиваться, чтобы их взяли до Армавира.

Помощник машиниста вышел проверять вагон, и в этот момент Алексей с товарищем подошел с просьбой не отказать и взять его и друга. Они заявили, что не бродяги и есть документы (в 60-е годы было ещё много бродяг, особенно среди детей). Помощник, посовещавшись с машинистом, дал добро. Их взяли с условием, что юнцы будут бросать уголь, то есть работать. Те, не раздумывая, конечно же, согласились.