Ленин. 1917-07 - Jacob Davidovsky

Они тогда не знали, что приближаются большие перемены.

18 июня 1917 года.

Ещё с начала марта по распоряжению Временного Правительства на фронте готовилось наступление русский армии. Кроме постоянного стремления показать союзникам верность долгу, были ещё и соображения, что успехи на фронте авторитет правительства в массах поднимают. А это в данное время было необходимо

Для укрепления армии ещё 22 мая по настоянию нового военного и морского министра Александра Керенского был снят с должности главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Алексеев. На его место назначили легендарного организатора и руководителя знаменитого “Брусиловского прорыва” генерала Алексея Алексеевича Брусилова.

16 июня 1917 года артиллерия фронта открыла огонь по позициям австро-германских войск.

18 июня в наступление перешли Седьмая и Одиннадцатая армии, наносившие главный удар в общем направлении на Львов.

В тот же день, 18 июня в Петрограде на Марсовом поле состоялась массовая демонстрация, организованная Съездом Советов. Однако, вопреки ожиданиям организаторов, планировавших провести общеполитическую демонстрацию доверия Временному правительству, акция прошла под большевистскими лозунгами “Долой десять министров-капиталистов! », «Пора кончать войну! », “Вся власть Советам! “, что свидетельствовало о разрыве между настроениями масс столицы – и политикой Временного правительства вкупе с руководством Советов.

Присоединившаяся к манифестации группа вооружённых анархистов во время митинга – для разнообразия, видимо – совершила налёт на тюрьму “Кресты”, освободив шестерых своих сторонников.

Многочисленные демонстрации рабочих и солдат под лозунгами большевиков прошли в этот день также в Москве, Киеве, Харькове, Минске, Иваново-Вознесенске, Твери, Нижнем Новгороде и других городах.

20 июня 1917 года.

19 июня делегаты съезда отдельной резолюцией поддержали начавшееся на фронте наступление Русской армии. Но оно уже выдыхалось.

Отборные ударные подразделения, начинавшие наступление, уже к 20-му числу были в основном выбиты. А обычные пехотные части отказывались наступать.

Войска обсуждали приказы в комитетах, митинговали или просто отказывались продолжать воевать под самыми разнообразными предлогами. Вплоть до того, что, мол, своя артиллерия так хорошо поработала, что на захваченных позициях противника ночевать негде.

В итоге, несмотря на значительное превосходство в живой силе и технике, наступление остановилось и 20 июня было прекращено ввиду невозможности заставить войска идти вперёд.

23 июня 1917 года.

Началось наступление Восьмой армии генерала Лавра Корнилова, наносившей удар на участке Галич – Станислав в направлении Калуша и Болехова Поначалу оно было успешным, чему способствовали громадный перевес в силах и слабая боеспособность австро-венгерских (не немецких) частей. Прорвав оборону противника, армия захватила свыше семи тысяч пленных и 48 орудий.

30 июня 1917 года.

Развивая успех, Восьмая армия Корнилова заняла Станислав, Галич и Калуш. Но начались те же проблемы, что и у соседей. Ударные части понесли огромные потери в первых штурмовых боях, а остальная солдатская масса отказывалась воевать.

2 июля 1917 года.

Наступательный порыв по всему фронту иссяк, и наступление полностью прекратилось. Потери всех трёх армий фронта имели катастрофические последствия, так как в основной своей массе они пришлись на отборные, ударные части.

Оставшаяся солдатская масса окончательно потеряла военный облик и превратилась в совершенно неуправляемую вооружённую толпу, готовую бежать от малейшего нажима неприятеля.

Во время этого наступления на Юго- Западном фронте армия потеряла 56 тысяч человек убитыми и ранеными. Но катастрофа заключалась в другом. На приказ идти в наступление роты, полки, дивизии отвечали отказом.

Главнокомандующий Брусилов объяснял провал наступления тем, что никто, начиная от командира роты и кончая главнокомандующим, не пользуется властью над солдатами.

Другой генерал – Клембовский – безнадежно спрашивал самого себя – что делать? Ввести смертную казнь? Но возможно ли казнить целые дивизии? Судебное преследование? Но тогда сидела бы половина армии в Сибири.

Подводя итоги провальной попытки русской армии перейти в наступление, можно сказать следующее. Желая хоть как-то укрепить свой пошатнувшийся авторитет, Временное Правительство попыталось активизировать действия на фронте. Но добилось противоположного результата. Военная авантюра полностью провалилась. Приближался правительственный кризис.

(Авторское отступление.

Мне чертовски жаль и Брусилова и Клембовского. Особенно Брусилова.

Ещё год назад он разработал и блестяще осущетвил военную операцию, вошедшую впоследствии во все учебники. Брусиловский прорыв. А вот сейчас – нате вам.

Была ли в провале наступления вина Брусилова. Он же являлся главнокомандующим.

Не думаю.

Невозможно успешно провести военную операцию если войска отказываются выполнять приказы. А главнокомандующий ничего сделать не может.

Вы представьте, он со своим штабом операцию разработал, все аспекты учёл, сто раз перепроверил, представил все могущие возникнуть проблемы и подготовился к их преодолению. Ночей не спал, заново и заново всё продумывая.

И вот час настал. Операция началась. Всё идёт по плану. Неприятель откатывается с занятых рубежей. В дело пора идти новым частям – развивать успех.

И вдруг ему сообщают, что войска приказ выполнять отказываются. Он звонит по полевому телефону, он шлёт адъютантов, наконец, сам приезжает в войска, надеясь, что сможет собственным авторитетом их поднять в наступление – бесполезно.

Он готов лично идти впереди, увлекая собственным примером. Но за ним никто идти не желает.

Солдаты объясняют, что, во-первых, на позициях, куда они должны выдвинуться, негде ночевать – своя артиллерия при артподготовке, видите ли, неосторожно разнесла все пригодные для ночёвки строения. Что у них вечером митинг, который, разумеется, никак нельзя пропустить. А потом, наверное, званый приём с коктейлями. В общем, очень сожалеем, но в наступление идти не имеем никакой возможности. Некогда-с.

Я могу себе вообразить, что чувствовал Алексей Алексеевич, видя, что тщательно разработанная им операция срывается просто потому, что он в войсках как бы уже и не главнокомандующий вовсе. Да он готов горы свернуть, чтобы добиться своего. Но это никому не интересно.

Думаю, что-то подобное испытывал через три года красный командир Михаил Тухачевский во время Польской Кампании. Когда он, поняв, что ему скоро ударят во фланг, послал директиву перебросить для прикрытия фланга две армии – Первую Конную и Двенадцатую. В этот момент Тухачевский вряд ли особо переживал, так как по его расчётам контрудар поляков должен был последовать далеко не завтра, и времени на передислокацию этих двух армий более, чем достаточно.