Прозрачная река. Часть 3. Возвращение - Екатерина Бердичева

– Унизил дальше некуда! – Рик стряхнул со своей головы чужую руку. – Но я тебе верю. А что мы подарим его невесте? Как ее… Атали?

– У моей матери была брошь. – Улыбнулся Лайс. – Когда мы с Роченом были малышами, он все время тянул к ней ручки. Мне это воспоминание ни к чему, а у Катрины и так будет слишком много безделушек. Она старинная… – Мужчина разжал ладонь. – Переходила от матери к дочери. Голубые бриллианты. Лина говорила, что у Атали глаза голубого цвета. Думаю, наши подарки произведут впечатление на королевскую чету.

– Ты все продумал…

– Когда доживешь до моих лет, тоже научишься. – Лайсин отодвинул подарки в сторону. – Как считаете, господа, не попить ли нам чего-нибудь горячего?

А еще через пять дней Рик и Костэн, погрузив парадные и повседневные вещи в старенький аэромобиль бывшего оперативника, с трудом сдерживая эмоции, прощались с ревущими детьми. Маленьким любящим сердцам было сложно примириться с разлукой и пережить долгие десять дней без "братиков". Но с ними оставался папа…

– Держись, Лайс! – Обнял его Рик. – Теперь все синяки от пяток и коленок будут только твоими!

– Попроси остаться на эти дни няню. – Посоветовал, пожимая руку, Кост. – Мне за тебя как-то беспокойно.

– А мне беспокойно за него. – Лайсин кивнул на целующего щеки Катрины Рика. – Он еще молод и плохо контролирует эмоции.

– Творческая личность. – Улыбнулся Костэн. – Я видел, как он с утра тренировался… Мне кажется, его новый танец станет лучше прежних!

– Вместо того, чтобы подсматривать, – Лайс наклонился к уху молодого мужчины, – подошел бы и все сказал, как есть.

Лицо Костэна покрылось красными пятнами.

– Ты… догадывался…

Старший родственник Рика пожал плечами и подтолкнул его к машине.

– Иди. Вам пора лететь. Если задержитесь еще немного, малышей придется выжимать. Счастливого пути!

Подхватив Катрину и Итона, Лайс смотрел, как медленно взлетает в воздух старый аэромобиль.

– Папочка! – Катрина внимательно посмотрела на Лайса глубокими карими глазами. – Ты знаешь, что братики нас очень любят?

– Конечно. – Кивнул мужчина. – Мы – семья.

– А няню? – Итон тоже посмотрел на отца.

– И няню Ниль, и дядю Довина, и дядю Касса, и тетку Хенцу.

Мальчишка задрыгал ногами, вырываясь из отцовских объятий.

– Тогда, чтобы Ниль не плакала, я расскажу ей сказку!

Отпустив детей, Лайс внимательно посмотрел на младшую дочку Довина, опустившуюся перед ребятишками на корточки.

– И по которому из парней она страдает?

К заброшенному дому Лайсина, расположенному в одном из зеленых районов столицы, они добрались уже под вечер. Еще в воздухе отключив магическую защиту периметра, Кост осторожно посадил аэромобиль между торчащих во все стороны лиственничных лап. На площадке перед подъездом лежал многолетний слой мусора из прелого опада и расколовших плитку побегов старой травы. Ступени, перила и окна небольшого двухэтажного здания были покрыты пылью.

– Лучше бы мы остановились у твоего брата! – Воскликнул Рик. – Похоже, Лайс решил, что в столице мы будем изнывать от безделья, и поэтому придумал занятие.

– Знаешь, – Кост посмотрел на парня, разглядывающего отпечаток своего ботинка на ступенях, – а ведь ничего страшного в том, чтобы привести в порядок дом и останавливаться здесь по мере надобности, я не вижу. Если Службе безопасности наша активность покажется странной, установить за нами постоянное наблюдение в этом малоэтажном и населенном приличными людьми районе достаточно сложно. Но если понадобится, сюда можно приехать даже с малышами. Так что не ной и готовься к генеральной уборке.

– А ты? – Распахнув дверь, Рик замер в ее проеме.

– А я буду работать вместе с тобой.

Бывший оперативник, подвинув друга в сторону, решительно зашел в старый дом и остановился в холле первого этажа, приглядываясь к обстановке, смутно различимой в тусклом вечернем свете, падающем из окон.

– Пахнет сыростью. – Встал за его плечом Рик. – Наверняка за деревянной отделкой стен выросла плесень. А постельное белье погрызли мыши.

– Разве тебя не учили бытовой магии? – Обернулся Кост. – Сейчас проверю свет и воду… – Стук его шагов и скрип половиц отразили эхом резные панели, украшавшие холл. Рик поежился. Он не любил сырости, а еще, с тех пор, как не стало Рочена, оставшихся без хозяина домов.

– Вот и свет! – Закричал откуда-то снизу Костэн. – Сейчас подключу воду…

Не дожидаясь возвращения друга, Рик медленно пошел по центральной лестнице вверх. Выйдя на балкон, нависающий над задней частью холла дугой, он снова увидел старинную резьбу стен, прерывающуюся тремя дверными нишами.

– Надо же… – Толкнув ближайшую дверь, Рик зашел внутрь. – Кабинет и библиотека. Судя по гербовым завиткам, здесь жили предки Лайсина по материнской линии. Наверно, дед с бабушкой. Интересно, почему он о них никогда не рассказывал?

– Вот ты где! – В кабинете появился Костэн. – Я открыл окна и разжег камин. Еще тут есть центральное отопление, но котел только греется. Ты чего такой… смурной?

– Не знаю. – Рик вытер пыльные пальцы платком. – Не люблю брошенные дома.

– Переживаешь из-за родителей? – Кост осторожно положил ладонь парню на плечо. – Не надо. Они ушли, но у тебя есть Катрина. Есть Лайсин и малыш Итон. Еще есть… я.

Рик, выскользнув из-под руки, отошел к окну и поднял раму, впуская внутрь свежий воздух.

– Больше так не говори. – Глухо сказал он. – Твои слова похожи на обещание. Но отношения между людьми – всего лишь иллюзия, скрывающая внутреннее одиночество. Мы тянем ее на себя, словно пестрое одеяло, страшась обнаружить под ним пустоту. И этот ужас настолько велик, что, забывая о собственной сути, мы наполняем душу несбыточными надеждами. Только жизнь, словно дырявое сито, стряхивает их на каждой колдобине, снова оставляя нас ни с чем.

– Вот дурачок! – Костэн, уже не прикасаясь к другу, встал рядом. – Просто всегда помни, что у тебя есть ты. Самому себе не нужно лгать. И от себя никуда не сбежишь. Если сможешь осознать эту истину, навсегда обретешь верного и близкого друга.