Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Тамара Вепрецкая

Отчет и фотографии Александра появились во «ВКонтакте» только в воскресенье и всех расстроили, а особенно Марину. Заметка носила констатирующий характер, типа: «Я побывал в Монте-Альбане. Это круто! Смотрите фотки». Но фотографии не имели подписей.

«А ведь это первое по-настоящему исторически интересное место, которое он посетил. А я так ждала его рассказа о Монте-Альбане, а у него информации ноль! » – разочарованно подумала Марина.

И с этой минуты она потеряла покой. С головой окунулась она в магию Монте-Альбана. Она совершала на YouTube виртуальные прогулки по городищу. Огромное рукотворное плато на холме, возвышавшемся на двести метров над Оахакой и на две тысячи метров над уровнем моря, с руинами пирамидальных платформ, где когда-то высились храмы. Это древнее поселение сапотеков считалось первым городом в Мезоамерике. Время его возникновения уходило своими корнями в эпоху, когда в Древней Греции правил Перикл, за пять веков до рождения Христа. Такая древность, красота и размер поселения, загадочность его центральной культовой части заставляли ее мысленно погружаться в эту древность. Острое желание гулять по Монте-Альбану наяву превратилось в навязчивую идею. Ничто не могло теперь ее остановить – ни работа, ни дороговизна поездки, ни безумный размах задуманного путешествия. Ее мечта либо осуществится, либо превратится в несбыточную, навсегда похороненную под бременем здравого смысла и обстоятельств. Вскоре нашелся и невообразимо дешевый билет на конец марта, не выкупить который было бы верхом наглости или легкомыслия.

Глава третья

Коиштлауака

Месяц тяжелых переходов по малопроходимому пространству. Месяц эмоциональных перегрузок. Любой, да почти каждый в экспедиции норовил хотя бы вскользь, в шутку, пустячно, нечаянно, но намекнуть этому русскому, что он здесь самый молодой, сын полка, неопытный, дитя неразумное, не профессионал, мальчишка и вообще иностранец.

За ним закрепился статус вечно теряющегося, хотя он больше и не заблудился ни разу за этот месяц. Однажды Саша, изучив карту, робко предположил, что надо двигаться в направлении, противоположном тому, на какое указывали Исабель и Джек. Иса ласково посоветовала ему научиться читать карты. Через некоторое время выяснилось, что правда была на его стороне. И им пришлось развернуться и плестись обратно, потеряв довольно много времени. Иса с любопытством пристально посмотрела на Сашу. Джек улыбнулся и лишь слегка кивнул ему. А Фер отпустил по своему обыкновению какую-то сальную шутку на испанском, которую мало кто понял. Но ни один не озвучил, что именно Саша оказался прав, ни один не признал свою неправоту. Беловежский промолчал, не стал бить себя в грудь и кричать: «Это я, я был прав! » Он понимал, что его товарищи на самом деле приятные люди, что все они в одной связке в нелегких условиях необычного проекта.

Месяц одиночества. Безусловно, он чувствовал себя одиноким, хотя практически ни минуты не оставался один. За месяц он не произнес ни слова на родном языке, разве что в шутку обучая своего «сокамерника» Фернандо элементарным русским словам и ругательствам. Он вынужден общаться практически на двух языках одновременно, разговаривая с мексиканцами по-испански и тут же с американцами по-английски.

И он устал. Накопилось раздражение. Раздражали все. Исабель своей ненавязчивой наставительностью. Джек своей положительной правильностью. Раздражал даже друг Фернандо, с которым, казалось, у него было много общего. Перед сном они обычно хохотали над дурацкими, бредовыми прожектами. Фер рассказывал Саше загадочные истории из жизни своей семьи и самые популярные мексиканские страшилки. Ко всему этому они тут же сочиняли веселый конец, превращая леденящий душу ужас в самую большую хохму. Но Фернандо раздражал Беловежского своими бесконечными непонятными шутками на уровне пошлых каламбуров. А еще бесило его, что за рулем своего мини-вэна Фер постоянно отвлекался на разговор и абсолютно не смотрел на дорогу. Ну, какого черта он не смотрит на дорогу, а?

Определенное раздражение вызывал и босс Джордж Полонски. Он казался слишком требовательным и одновременно излишне мягким. По утрам он позиционировал себя как небожитель по отношению ко всем участникам экспедиции. А вечером после изрядного количества пива он пытался казаться одним из них, шутил, балагурил на равных со всеми. Он без конца подтрунивал над Сашей, напоминая ему о том, что тот постоянно теряется.

Тем не менее именно Джордж неустанно повторял Беловежскому, как замечательно, что тот работает в проекте. Именно босс доказал и самому Александру, и всей команде ценность этого русского парня в экспедиции. Для ведения «дипломатических» переговоров с местными властями руководитель экспедиции американец Джордж Полонски взял с собой только мексиканцев и русского. Экспедиция заявлялась как международная. Однако финансирование и руководство осуществлялось американским университетом. Провинциальная Мексика с особым недоверием относилась к американцам, что зачастую приводило к упрямой под любым предлогом задержке в выдаче разрешения на работу археологов на территории той или иной муниципии. Паренька из России Александра Беловежского босс держал в качестве своеобразного козыря. К русским мексиканцы относились с непонятным почтением.

Полонски сам убедился в подобном отношении. Как-то раз Джордж подвозил Сашу на своем джипе из Ночиштлана. Они остановились на маленькой заставе, касете де кобро [7 - Caseta de cobro (исп. ) – пункт оплаты на мексиканских платных трассах. ], ведущей в Коиштлауаку, чтобы оплатить проезд. Дежурный по заставе мексиканец не сидел в будочке, как обычно, а старательно поливал небольшую трогательную клумбу, явно служившую украшением столь официального пункта.

Завидев Беловежского в машине, он радостно осклабился, поставил лейку и, вытирая руки о форменные штаны, ринулся к машине.

–? Hola! Как вы поживаете? Как там Россия? – громко и медленно выкрикивал дежурный, полагая, что русский может не до конца понимать его.

Саша улыбнулся и в ответ вежливо расспросил о его делах. Мексиканец от души пожал парню руку. Наконец, когда Джордж расплатился за проезд, дежурный, чувствуя всю неловкость ситуации, протянул руку и американцу, которую тот пожал в полном недоумении.

– Ты знаешь его? – осведомился босс, когда они отъехали от заставы.

– Я как-то проходил мимо, шел с маршрутки. И о чем-то его спросил. Он поинтересовался, откуда я, и почему-то обрадовался, узнав, что я из России. И, видимо, запомнил меня, – рассказал Саша.

Полонски осторожно покосился на русского спутника и надолго замолчал, думая о чем-то своем.

Через несколько дней Джордж Полонски созвал всю экспедицию на совещание. Каждый раз во время научной летучки босс говорил на двух языках и сам же переводил выступающих. Иногда он просил Фернандо переводить с английского мексиканцам. На этот раз в самом начале заседания Джорджу кто-то позвонил на мобильный.