Джульетта стреляет первой - Анна Литвинова

А перед сном прочла неумелую молитву о жизни и здоровье незнакомой чилийки.

Щель, проделанная между окном и рамой, исправно поставляла в каюту пьянящий морской воздух, поэтому спала Татьяна прекрасно. Проснулась рано, до завтрака куча времени. Никаких тренажерных залов на скромном суденышке не имелось, но кто мешает намотать пару километров по верхней палубе, а потом позаниматься там йогой? Сегодня все шезлонги пусты, самцы, видать, отсыпаются после вчерашних загулов.

Таня сидела в падмасане (упрощенная поза лотоса) и медитировала на укутанное дымкой восходящее солнце, когда к ней подошел эффектный джентльмен в морской форме. Козырнул, на неплохом английском спросил:

– Я могу присесть рядом с вами?

Таня представила, как затрещат белые морские штаны с лампасами, если он начнет переплетать ноги по-турецки, и не удержалась, хихикнула.

Однако это ей пришлось «расплетаться» – удалец-молодец протянул ей руку. Пришлось вставать, усаживаться в шезлонг. Мужчина опустился в соседнее кресло, церемонно представился:

– Свенсон Игл, помощник капитана. А вы, должно быть, Татьяна Са-дов-ни-ко-ва?

– Да, господин Орлов, – буркнула девушка.

Она терпеть не могла, когда прерывали ее медитацию.

– What is Orlov? [6 - Что есть Орлов? (англ. )] – заинтересовался товарищ.

– Ваша фамилия так по-русски звучит, – пояснила Татьяна.

Свенсон взглянул с интересом:

– А вы правда из самой Москвы?

– Да, рука Кремля.

– Кремль – это ваша самая главная крепость?

– Ладно, что вы хотите? – раздраженно спросила Садовникова.

Орлов-Игл хладнокровно отозвался:

– Я просто исполняю свои обязанности. На острове Матуа – особый порядок высадки. Мое дело – вас с ним ознакомить.

– Валяйте. То есть go on [7 - Продолжайте (англ. ). ], – кивнула Татьяна.

– Сойти на берег можно будет завтра, начиная с девяти по корабельному времени. Ваш чемодан, пожалуйста, не запирайте и оставьте перед каютой не позже шести утра.

Садовникова поморщилась. На круизных лайнерах пассажирам всегда облегчают жизнь и собирают багаж заранее. Но здесь – она уже поняла – каждый заботится о себе сам. Зачем тогда выставлять в коридор чемодан? Чтобы его разворовали?

– Я сама понесу свои вещи, – категорично отрезала она.

– Не получится, – возразил Свенсон. – Власти острова всегда централизованно собирают багаж, проводят его досмотр и возвращают пассажирам только в порту или доставляют к месту проживания.

«Странные меры предосторожности для острова, где можно все», – удивилась Татьяна.

А господин Игл продолжал:

– Порта на острове нет, мы швартуемся в бухте, доставка пассажиров будет осуществляться на тендерах, то есть на специальных катерах. Первый из них отправится на остров не раньше девяти.

– А прибываем мы во сколько?

– В шесть.

– И зачем целых три часа ждать?

– Пограничные и таможенные формальности. Тщательная проверка багажа. Власти Матуа просматривают списки пассажиров, некоторых из них приглашают на беседу.

– А много народу будет сходить?

– Из россиян – только вы. Ну и некоторое количество местных, – уклончиво ответил Свенсон.

– Сколько именно?

– Я получу эти данные только к вечеру. – Помощник капитана скосил глаза к носу. Несомненно соврал. И спешно сменил тему: – Вот сегодня на острове Робинзона Крузо высаживаются пятеро. Остальные пойдут гулять, и их будет много, так что занимайте места в тендерах заранее. Всем ведь интересно посмотреть место, где больше четырех лет жил легендарный Александр Селькирк. У нас, кстати, есть интереснейшая экскурсия. Форт Санта-Барбара. Мост Робинзона Крузо. Площадка в дебрях, откуда несчастный островитянин высматривал, не идет ли его спасать какой-нибудь корабль. И всего сорок долларов!

Садовникова не любила стадных мероприятий. В новых местах она предпочитала брести куда глаза глядят. Когда заходишь во дворы, пьешь кофе в неприметных кафешках или просто наблюдаешь за местными, получается куда интереснее.

– Спасибо, – твердо отказалась она. – Я лучше погуляю сама.

– Нет проблем, – не стал настаивать Игл. – Только не берите с собой много денег и не опаздывайте на корабль.

Раньше бы Таня с восторгом восприняла возможность исследовать место жительства прототипа Робинзона Крузо. Побывать в его пещере, погоняться за дикими козами (она читала, это потомки той самой, которую дал Селькирку с собой капитан). Но для туризма, приключений нужно особое, легкое настроение. А девушка сейчас все больше и больше нервничала.

Да и стоянка на острове – всего шесть часов. На первые тендеры, куда ломились толпы местных, девушка не пошла. Отправилась на самом последнем. В итоге только и успела в быстром темпе прогуляться по улочкам Сан-Хуан-Баутисты, сфотографировать местную почту (железный вагончик), пожарную часть (ряд палаток) и выпить (йо-хо-хо! ) стопочку рома в кафе под названием «Пятница».

За час до отплытия дисциплинированно вернулась на корабль. И обнаружила: щеколда в оконном замке исправлена, а само окно в ее каюте закрыто и тщательно заклеено – снаружи! – темным багажным скотчем.

Таня немедленно бросилась на поиски Орлова-Игла. Тот виновато развел руками:

– Тысяча извинений, но таковы правила острова Матуа! Местные власти не желают, чтобы пассажиры наблюдали. – Понизив голос, дружески добавил: – Впрочем, щеколду можете снова сломать, мы сделаем вид, что не заметили. Я сам не люблю духоту. Но скотч не трогайте. Иначе у нас неприятности будут.

– Ощущение, что мы на Алькатрас курс держим, – пошутила Татьяна.

Орлов серьезно ответил:

– Алькатрас давно уже не тюрьма. Но кто знает, что на этом вашем русском острове!

– Ой, расскажите что-нибудь! – Таня пожертвовала помощнику капитана самую очаровательную из улыбок.

Но Игл трагически вздохнул:

– Я сам не имею ни малейшего понятия.

* * *

Ужин на корабле ничем не напоминал церемониал, принятый на круизных лайнерах. Ресторана с крахмальными салфетками Таня, конечно, не ждала. Но на шведский стол хотя бы с минимальным выбором блюд рассчитывала.

И просчиталась.

Стойки с ассортиментом не было вовсе. Узкое окошко, словно в школьной столовой. Рядом на цепочке висит меню, чернобровый буфетчик в несвежем колпаке принимает заказы. Народ толпится в очереди, в речах, обращенных королю прилавка, отчетливо сквозят молящие нотки.

Когда Садовникова добралась до раздатчика, в наличии имелось единственное блюдо – fish (с невообразимым количеством костей) и chips (пережарены до черноты).