Ныряльщица за жемчугом - Анна Литвинова

Зато под водой – тихо, хорошо. Безопасно. Потому Изабель совершенно не спешила выбираться на поверхность. Неторопливо, с удовольствием поднырнула к утонувшему игрушечному медвежонку, подняла его и прижала к груди. Проплыла еще и наконец вынырнула на поверхность.

– Жива! Жива! – истерическим, бабским голоском заверещал охранник.

А Изабель неторопливо поплыла к бортику. Когда выбралась, на нее сразу налетели, стали укутывать в полотенце, щупать пульс, оттягивать веко.

Мужчина в белом халате строго спрашивал:

– Тебя тошнит? Голова кружится?

Другой дядька – в костюме – возмущенно наступал на охранника:

– Ребенок! Упал! Не умеет плавать! Тонул! Почему допустили? !

Тот опустил голову, трясся, словно щенок, что-то виновато бормотал, и девочке стало его ужасно жалко. Она оттолкнула надоедливого врача, выступила вперед и громко проговорила:

– Я сама прыгнула! И не тонула! И вообще я могу под водой сколько угодно просидеть!

Грозный дядька оставил в покое охранника и переключил внимание на нее:

– С кем ты сюда пришла?

Сейчас, наверное, и маме достанется за то, что оставила ее в холле одну. Изабель опустила голову, мучительно думая, как бы вывернуться.

Но тут сквозь обступившую ее толпу протолкалась тренерша – та, что учила пугливых девчонок вылавливать из воды игрушки, взяла девочку за подбородок и спросила:

– Кто учил тебя нырять?

– Мальчишки, – пробормотала Изабель.

– А сколько тебе лет? Спортом каким-нибудь занимаешься? Где живешь?

– Шесть. Нет, уже семь. Фигурным катанием. На Кубе, то есть в Москве, – залепетала в ответ Изабель.

– Фигурным катанием? На Кубе? Ф-фу, ничего не понимаю, – тряхнула головой тренерша. – А что такое синхронное плавание, знаешь?

– Нырять за игрушками? – с готовностью подхватила Изабель.

– Ну, почти, – улыбнулась женщина. – Приходи ко мне на тренировку, я все тебе объясню.

– Да, спасибо, обязательно! Я приду! – счастливыми глазами посмотрела на тренершу девочка.

– Вот и чудненько. Тогда жду тебя завтра к семи утра. Да, кстати, у тебя со здоровьем как?

– Все хорошо. Я сама себя закалила. Теперь могу мороженого хоть пять порций съесть, и горло даже не заболит, – похвасталась Изабель.

– Вы с ума сошли, Галина Васильевна! – проскрипел мужчина в костюме. – Семилетку в спортивную группу берете? В конце года? Без медицинской справки? !

– Зато она в воде полторы минуты просидела, – с восхищением произнесла тренерша и подмигнула Изабель: – Ты у меня еще звездой станешь.

Мама, конечно, ужасно рассердилась. Мало того, что Изабель напроказничала в бассейне, так еще новая блажь – попросила немедленно купить ей купальник, а завтра повести на тренировку.

Изабель использовала все свое красноречие:

– Но, мама! Синхронное плавание – это восхитительный, самый лучший вид спорта. Красивейший в мире!

– Ты ровно то же самое говорила несколько месяцев назад про фигурное катание, – пожимала та плечами. – О? кей. Я с большим трудом устраиваю тебя в секцию, хотя набор давно закончен, покупаю коньки, все эти платья, вожу на тренировки, плачу немалые деньги. Да еще выслушиваю твои бесконечные жалобы, что тебе холодно, что тебе сложно.

– Но сейчас будет совсем по-другому, я обещаю!

– Да, конечно. Проблемы начнутся другие. Вода мокрая, хлорка едкая. Да и вставать в шесть утра будет совсем не просто, ни тебе, ни мне.

Изабель опустила голову. Это правда. «Счастливый человек никогда не просыпается по будильнику», – говорили в ее родном квартале. Но тренер, Галина Васильевна, сказала:

– А я тебя беру – в группу спортивную. С перспективой. Потому что у тебя талант, девочка!

До чего приятно было это слышать. Не то что в фигурном катании, где ее все дразнят слоненком.

А мама – та еще поймет, что была неправа. Когда Изабель станет в синхронном плавании самой-самой знаменитой чемпионкой.

Глава вторая

– Только квартирным вопросом занимайся сама, – сразу заявил Полуянов.

– Димочка, а я разве против? – удивилась Надя.

Она настолько была рада, что журналист наконец предложил съехаться, соединить жилплощадь и судьбы, что и коробки во время переезда готова таскать – лишь бы любимый не передумал.

А продать две маленькие квартиры и купить одну большую взамен вообще, казалось Митрофановой, элементарное дело. Народ ведь у нас все больше разъезжается, «рубит» трех-четырехкомнатные на маленькие «однушки» с «двушками».

Надя решила, что даже без риелтора обойдется, – зачем лишние деньги тратить? – и сама подала объявления.

Ох и веселье началось, когда их опубликовали! Шквал звонков, толпы народу – по телефону вдохновенно врали, что покупатели, а на деле оказывались риелторами. Квартиры даже толком не рассматривали, немедленно заводили одну и ту же песню:

– Дом старый, подъезд грязный, планировка устаревшая. Нужно цену снижать, причем радикально. А то очередной жилищный кризис грянет, вообще тогда останетесь у разбитого корыта.

Но Надя-то мечтала на вырученные деньги хорошую четырехкомнатную купить. Да еще чтобы на переезд хватило, на ремонт, пусть минимальный. Неужели из затеи ничего не получится?

– Не нравятся никому наши квартиры, – грустно докладывала она Полуянову.

А тот вроде и не расстраивался. Наде вообще уже начало казаться, что Димка будет рад, если из их обмена ничего не получится. Зря, похоже, она понадеялась на обручальное кольцо и, в ближайшей перспективе, на младенца.

Димке претензий пока не высказывала – страдала молча.

Но Полуянов удивил.

Однажды вечером вдруг явился вместе с дядечкой крошечного росточка, патлатым, немытым, картавым.

– Вот, Надюха, знакомься, – представил он его, – Аскольд Иванович. Лучший в Москве «черный маклер» и вообще гений квартирных афер.

– Афер? – опешила девушка.

– В хог’ошем смысле, – по-ленински раскатывая «р», заверил сомнительный тип. И – как Ильич! – хитро подмигнул: – Давай, Надежда, уж не знаю, Константиновна ты по батюшке или кто, собирай на стол. Сделочку спрыснем.

– Какую сделочку? – окончательно растерялась она.

– Что значит «какую»? Продажу! Ваших с товарищем Полуяновым хором, – усмехнулся «черный маклер». – Месяца не пройдет – улетят обе жилплощади, – заверил он. – Гарантирую, что с вашими благостными хибарами проблем не возникнет. Вот вчера квартирку спихнул – это я понимаю. Совладельцы – один в «дурке», второй на зоне. Кухня вся выгорела – они там «ханку» варили. Но ушла на сотню штук выше рынка.

– Ладно тебе, Аскольд, не кокетничай, – потрепал гостя по плечу Полуянов. – У нас тоже: в одной квартире плантация клубники, а во второй потоп.

– Да це ж разве недостаток? – радостно завопил Аскольд. – Понимаю, если б у вас трупный запах не выветривался. У меня однажды было – покойник на жилплощади почти два месяца пролежал! И ничего, тоже купили.